и не надеялась вырвать что-либо из клюва птиц. Вместо этого ей придется выкапывать семена сосны белокорой, потерянные птицами, или лакомиться грибами, оставленными сушиться на ветвях сосны. Белка не сумела бы долго прожить с такими соседями, как ворон и ореховка, если бы ей пришлось питаться только семенами сосны, про которые забыли птицы. Аналогичным образом может подстраховаться и гриб: собираясь колонизировать новых хозяев, он прикрепляет споры к лапам или перьям и ловит восходящие потоки воздуха.

Если гриб получает от дерева больше углерода, чем ему требуется для роста и выживания, то он может отдавать избыток другим деревьям, нуждающимся в нем; таким образом гриб диверсифицирует свой углеродный портфель – это его страховка в приобретении необходимых ресурсов.

В середине лета гриб может перебрасывать углерод, вырабатываемый богатым тополем, к бедной сосне, чтобы у него было два разных здоровых хозяина – два источника фотосинтетического углерода – на тот случай, если один из них погибнет. Это похоже на одновременное инвестирование в акции и облигации на случай обвала рынка. Если одно из деревьев в сети погибнет, скажем, лубоед уничтожит сосну, то гриб для удовлетворения своих энергетических потребностей сможет рассчитывать на тополь. Поступление углерода от нескольких видов деревьев повышает выживаемость гриба в трудные времена. Грибу все равно, какие виды являются его хозяевами – лишь бы источник углерода остался жизнеспособным. Инвестирование в разнообразные растительные сообщества – это менее рискованная стратегия, нежели инвестиции только в один вид. Чем серьезнее проблемы в окружающей среде, тем успешнее те грибы, которые умеют связываться с несколькими видами деревьев.

Я поправила поясной ремень рюкзака, ощущая себя сильной и ловкой, и повернула к развилке, ведущей на юг вдоль Брайант-Крик.

Хотя рассуждения подняли мне настроение, что-то не сходилось. Я подумала о более широкой группе взаимодействующих видов. Целом сообществе растений, животных, грибов и бактерий. Индивидуальный отбор мог бы объяснить, как флуоресцентные псевдомонады кооперируются с микоризными грибами березы, борясь с гнилью корней, которую грибы Armillaria вызывают у пихты Дугласа. Может ли отбор действовать и на уровне группы? Отдельные виды организовались в сложные структуры, способствующие повышению приспособленности всей группы. Существуют ли сотрудничающие гильдии видов, подобные гильдиям людей? Где несколько видов деревьев связаны сетью для взаимопомощи, подобно тому, как для воспитания ребенка требуется целая деревня[41], несмотря на риск того, что в такие гильдии могут затесаться мошенники. Но эта схема могла бы работать, если бы нашим поведением постоянно управлял принцип «ты мне – я тебе», как происходит, например, при двустороннем обмене между березой и пихтой с их принципом взаимности, когда в течение сезона больше получает то один вид, то другой. Услуга за услугу. Но как насчет более долгосрочных сдвигов в обмене? Например, когда пихта со временем перерастает березу. Изменится ли взаимодействие «услуга за услугу», и как это может соотноситься с человеческой жизнью, когда она усложняется, а наши отношения трансформируются с возрастом? (Если Джин помогает мне с ребенком, как мне отплатить ей, если она куда-то уезжает?) Мне стало интересно, почему два вида деревьев продолжают обмениваться углеродом в более долгосрочной перспективе, учитывая неопределенность будущего.

Я вспомнила об арестантах в моем эксперименте с ольхой. Поскольку у охранников не было оружия, любой заключенный мог сбежать. Казалось, парень, смотревший на опушку леса, думал о побеге. Если бы один человек решил бежать, это было бы равносильно предательству: его товарищи могли получить новый тюремный срок. С чисто эгоистической точки зрения нервный заключенный мог бы бежать. Но если бы он предпочел остаться с остальными, то существовала вероятность, что за хорошее поведение им сократят срок. Однако у них не было возможности узнать результат, что создавало классическую дилемму заключенного[42]. Кажется, разумнее сбежать, но в итоге инстинкт заключенного приводит к сотрудничеству.

Исследования снова и снова показывают: люди в группах обычно выбирают сотрудничество, даже если предательство может привести к персональному вознаграждению.

Возможно, береза и пихта, а также грибы Armillaria ostoyae и флуоресцентные псевдомонады тоже находятся в ситуации дилеммы заключенного, где в долгосрочной перспективе выгоды от группового сотрудничества перевешивают издержки индивидуализма. Пихта не может выжить без березы из-за высокого риска заражения Armillaria, а береза не может выжить без пихты в долгосрочной перспективе, потому что в почве накапливается слишком много азота, что приводит к закислению почвы и проблемам для березы. В этом сценарии маленькие флуоресцентные бактерии-псевдомонады выполняют две функции: во-первых, производят соединения, которые препятствуют распространению на деревьях гнили, вызванной Armillaria, обеспечивая тем самым источник углеродной энергии для сообщества; во-вторых, преобразуют азот, используя углерод, выделяемый микоризной сетью. Соответствует ли это отбору на уровне отдельных видов, или это происходит на уровне группы?

Волки выстроили прекрасные отношения с лесом, снегом и горами. Животные находили пищу, кров и защиту для своих детенышей среди деревьев и взаимодействовали с лосями, козами, медведями и сосной белокорой, создавая разнообразное сообщество, игроки которого совместно развивались, учились и были тесно связаны. Отвлекшись, я чуть не врезалась в пару биологов, отслеживавших волков, носящих радиоошейники. Они хорошо знали эту стаю; лидером в ней была старая волчица.

Я спросила, почему они следят за волками. Пока тени от пиков удлинялись, руководитель, худая женщина с обветренным лицом и собранными в хвост волосами, рассказывала о давлении на волков в парке с целью отбраковки, чтобы замедлить сокращение популяции оленей карибу. Она сдвинула солнцезащитные очки на голову; лицо источало неистовый интеллект. Ее помощник, молодой парень с рюкзаком, способным свалить даже Джин, возился с рацией.

– Это из-за вырубок, – сказала я, поймав ее взгляд.

Молодые побеги ивы и ольхи привлекали лосей; их популяция увеличилась, а это привлекло волков. Проблема заключалась в том, что волки, охотясь на лосей, убивали и горных карибу, численность которых стремительно сокращалась из-за потери среды обитания и взаимодействия с людьми.

Она кивнула в знак согласия, переступая на лыжах и проверяя, включен ли ее лавинный маяк.

– Да, снег на вырубках такой глубокий, что карибу не могут уйти от волков, – заметила она, глядя в сторону тропы, по которой ушла волчица.

Вырубок становилось все больше и больше, так как лесоводы замещали сосны, погибшие от жуков.

– Нужно идти, а то мы их потеряем, – поторопил помощник, покосившись на устройство слежения и затягивая нагрудный ремень рюкзака. Прищурившись, он посмотрел в сторону перевала.

– Увидимся, – произнесла она.

Я попрощалась, оценив ее непоколебимую увлеченность.

Они растворились в соснах так же незаметно, как и появились, напомнив мне,