Я кричу:

– Сид, Томми, Иэн, как вы, ребята? В порядке?

– С нами все хорошо, – кричит в ответ Сидни. – С тех пор, как эта безумная девица перестала палить в потолок.

Из груди у меня вырывается вздох облегчения. Слава богу. Когда мы подходим к комнате, я говорю:

– Давай, забирайся обратно, Тай.

– Зачем? Я думал, ты хочешь, чтобы игра закончилась.

– Делай, что тебе говорят, – говорит мужчина.

Тай, пригнувшись, ныряет в дыру, как в пещеру. Света в игровой комнате нет, но на экранах над окном для Зрителей показывают игроков в разных ракурсах и в зеленом цвете, что подтверждает мои подозрения – НЕРВ снимает нас на камеры ночного видения. Микки и Иэн поднимаются с пола, где они, должно быть, дрались. Они поворачиваются ко мне, пытаясь по звукам понять, что происходит в коридоре.

– Какого хрена? – Микки приседает на корточки, и ее голова оказывается на одном уровне с дырой. Почему она не вышла вслед за Таем? Она что, думает, есть хоть один шанс, что игра продолжится, если она останется внутри? Что же за приз они ей такой предложили помимо «Харлея»? Стать хозяйкой собачьих боев?

Стальным голосом я произношу:

– Иэн, Томми и Сидни, выходите.

Микки встает и выхватывает у Джен пистолет.

– Следующий выстрел предупредительным не будет. – На одном из экранов я вижу, как она целится в Сидни.

Тут мужчина говорит:

– Если не сделаешь, как говорит Ви, никто из вас призов не увидит. Я об этом позабочусь.

Тай высовывает голову обратно в дыру.

– Ты че, типа, босс НЕРВа?

– Нет, но уверяю тебя, они захотят сделать так, чтобы меня все устраивало.

Тишина. Уж конечно, они ждут подтверждения его словам от НЕРВа. Но НЕРВ, вероятно, слишком занят, сколачивая армию. Экраны в коридоре продолжают показывать игроков, которые находятся в комнате.

– Не похоже, чтобы вас кто-то поддерживал, мистер Инвестор. Может, им вообще плевать, если вас застрелят. – Голос у нее жесткий, и она продолжает целиться в Сидни.

Мужчина начинает дрожать.

– Но мне-то не наплевать. И я могу сделать так, что вы получите призы.

В комнате слышится движение и шепот.

Говорит Тай.

– Как ты это можешь гарантировать?

– Если она в меня выстрелит, вы точно ничего не получите. А если не выстрелит… Я всегда награждаю тех, кто мне помогает. И наказываю тех, кто этого не делает.

Микки в ярости, и она повышает голос.

– Но пистолеты-то у нас! Может, НЕРВ хочет, чтобы мы сами тебя застрелили. А потом недотрогу и ее дружков. – Она поворачивается и направляет пистолет на мужчину сквозь дыру в стене.

Иэн говорит:

– Ты что, обдолбанная? Все, что происходит в этой комнате, транслируется. И записывается на видео. Ты что, хочешь провести остаток дней за решеткой или заложницей у того, кто станет владельцем этой записи?

Я сосредоточенно смотрю в прицел.

– Кроме того, мы будем стрелять в ответ, – я поддерживаю Иэна, – а это уже будет считаться самообороной. Да это и не важно, потому что в коридоре я никаких камер не вижу. Меня единственную не снимают.

Голос у меня твердый, в венах – лед.

– Ну, не знаю, – говорит Тай.

– Зато я знаю, – говорю я. – Хватит, я наигралась. Я накажу этого урода так, как он того заслуживает. И заодно сделаю так, что вы ничего не выиграете.

Мужчина видимо напрягается.

– Я вытаскиваю кошелек. Там полно наличных и кредитки есть. Возьмите.

Он вытаскивает кошелек и кладет на пол.

Микки пялится сквозь дыру в стене, вероятно, прикидывая, успеет ли выскочить наружу и дать мне по голове прежде, чем я выстрелю в мужчину. Или в нее.

Меня так и тянет перекинуться с ней парой словечек, но я даю ей подумать. Может, она и ходячее зло, но я не верю, что она глупа.

Наконец плечи Микки опускаются, и она убирает пистолет.

– Валите отсюда, задницы. – Джен пытается ее обнять, но Микки сбрасывает ее руку.

Спустя несколько секунд Томми, пригнувшись, ныряет в отверстие, за ним – Сид и Иэн.

Прежде чем отправиться дальше, я указываю на кошелек, лежащий на полу.

– Вытащи свои водительские права.

– Зачем? На них ничего нельзя купить.

Нельзя, конечно. Да я и не стала бы. Меня тошнит при одной мысли о покупке каких бы то ни было призов на деньги этого извращенца.

Я говорю:

– Просто делай, что я говорю. – Теперь он поймет, каково это, когда кто-то нарушает границы твоего личного пространства.

Он опускается на колени, чтобы вынуть карточку, потом кладет кошелек обратно на пол. В скудном освещении от моего телефона и экрана наверху я не могу разобрать, действительно ли это права или, например, членская карта клуба «Анонимные извращенцы», но он же понимает, что я не шучу. Он встает и протягивает мне карточку.

Ну уж нет, подходить к нему близко, чтобы он мог выбить у меня пистолет, я не собираюсь. Я велю ему передать карточку Томми. И мы направляемся к выходу: я – впереди, но пячусь задом, чтобы держать мужчину на прицеле. Иэн прикрывает тылы, тоже держа его на мушке.

Когда мы подходим к лифтам, я пинаю дверь и кричу:

– Если кто-нибудь выйдет отсюда прежде, чем мы покинем здание, этот тип получит пулю в задницу. – Никто еще от выстрела в зад не умирал, говорю я себе. Когда дверь захлопывается, я представляю себе руки в темноте – как они вцепляются в кошелек.

Иэн тянется к кнопке вызова VIP-лифта, но я кричу, чтобы он этого не делал.

– Весь этот зал – под контролем НЕРВа. Если они прислали группу захвата или если их шоферы вооружены, подниматься они будут с отдельного входа.

Иэн нажимает кнопку лифта для персонала. Мы все вздрагиваем, когда звенит сигнал, и настороженно вглядываемся в открывающиеся двери – не приехал ли кто по нашу душу. Лифт пуст. Слава богу. Но я все еще допускаю возможность, что НЕРВ организовал расстрельную команду, которая ждет нас внизу.

Мы направляемся к дверям лифта, и мужчина спрашивает:

– Ну что, мой долг заложника исполнен?

Я медлю с ответом. Если мы напоремся на кого-то из НЕРВа, будет ли его присутствие преимуществом? Не думаю, иначе его уже освободили бы. С другой стороны, если внизу – полиция, я буду не слишком хорошо выглядеть с заложником под дулом пистолета.

– Можете остаться здесь, – говорю я.

Мы заходим в лифт, и я нажимаю на кнопку с надписью «Клуб», молясь про себя, чтобы нам не понадобился какой-нибудь код доступа, чтобы поехать вниз.