Дверь закрывается, и кабина начинает движение. И тут Сидни с Иэном стискивают меня в объятиях. Я все еще не могу поверить, что мы выбрались из той комнаты. Интересно, сколько времени понадобится другим игрокам, чтобы тоже сдаться и уйти?

Через плечо Сидни я вижу, что Томми жмется в углу. Ему явно неловко. Я ощущаю вспышку сочувствия – он здорово меня поддержал, хотя и снимал нас во время испытания. Но ведь потом он пошел меня спасать, верно? Когда Сидни и Иэн наконец меня отпускают, я шагаю к Томми и тоже его обнимаю. Вид у него удивленный, но он крепко обнимает меня в ответ – никакой неловкости не возникает, пока я не теряю равновесие, и не врезаюсь плечом ему в бок. Внезапно у него начинает что-то вибрировать в районе бедра. Что за?..

Томми отступает назад, отталкивая меня. Лицо у него вспыхивает, глаза стреляют в сторону кармана. Я вцепляюсь в него.

– У тебя телефон работает. Я только что почувствовала. Давай, отвечай!

Губы у него улыбаются, но глаза – нет.

– Они, наверное, только что включили его. – Трясущимися руками он вытаскивает телефон и читает сообщение.

Я проверяю свой телефон, который все еще заблокирован, и Сид проверят свой. Телефоны заблокированы у всех, кроме Томми, хотя мы уже в лифте.

– Почему ты не звонишь 911? – спрашиваю я.

Он возится с телефоном.

– Э-э, да. Сейчас позвоню.

– Да ладно, неужели так сложно набрать три цифры? – Почему он копается? И тут хаос последних трех часов вдруг укладывается у меня в голове, и я вижу – так ясно! – все, чего раньше не замечала.

– Где полиция, Томми? Ты вообще им звонил?

Он уставился в телефон.

– Конечно, звонил. Они, наверное, адрес перепутали или еще что-нибудь. GPS – совсем не такая точная штука, как все думают.

– Но ты-то знал! – Все события сегодняшнего вечера вдруг становятся кристально ясными, как будто я вижу их сквозь то одностороннее окно. – Дай мне свой телефон, Томми.

Он все еще тычет пальцем в экран.

– Я сказал, сейчас позвоню.

– Сделай мне одолжение.

– Сделай мне одолжение, – передразнивает он меня. – Прямо реплика из какого-нибудь спектакля, куда тебя никогда не берут.

– Томми, мне нужен телефон прямо сейчас.

– Отдай ей телефон, – говорит Иэн. Он нажимает кнопку закрытия дверей, чтобы они не открылись раньше времени.

– Заткнись. – Томми вытирает пот со лба и смотрит на меня. – Ви, я пришел сюда за тобой и ты мне не доверяешь?

– Я не знаю, зачем ты сюда пришел. Но факты таковы, что ты пришел без полиции, и это было глупо. А глупость – это не про тебя. И склонность к риску – тоже. Зато расчетливость – да. Спорим, это ты рассказал НЕРВу, почему я обиделась на Сидни? Лив и Юлай никогда бы меня не сдали. И кто еще мог рассказать НЕРВу о наклейке у меня в машине? Это все ты, гад!

Он скалится в ответ.

– Ну да, а ты вела себя, как святая. – Он с отвращением качает головой.

Внутри у меня взрывается раскаленная добела ярость. Моя нога взлетает в воздух и движением, разученным вместе с Сидни для пьесы про ниндзя, бьет Томми в пах. Он оседает вниз, и я забираю телефон у него из рук. Там полно сообщений от НЕРВа, что подтверждает мои подозрения.

– Сукин сын. Ты предал меня ради широкоэкранного телевизора?

Он смотрит на меня налитыми кровью глазами.

– Да пошел этот телевизор! У нас дома их три штуки. Не тебе одной надоело жить за сценой.

Я встаю как можно ближе к дверям и набираю номер, который положит всему этому конец. Томми так и не двигается в своем углу, пока я рассказываю полиции про пистолеты в VIP-зале.

– Говорил я тебе, что он набит дерьмом по самые уши, – отмечает Иэн.

Томми ударяет кулаком в стену и скалится на Иэна.

– НЕРВ выбрал тебя вместо меня только потому, что они знали: ты разобьешь ей сердце.

Сидни глядит на Томми, склонив голову набок:

– Так ты тоже пробовался? Как же так вышло, что никто не заметил твоего видео?

Томми только яростно не нее косится.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не плюнуть ему в глаза. Он подставил меня только из-за того, что НЕРВ выбрал Иэна, а не его? Как же он жалок.

Иэн отпускает кнопку, и двери открываются в каком-то коридоре. Осторожно выглянув, я вижу поблизости дверь, откуда доносятся приглушенные басовые ритмы, и другую, в конце коридора. Обернувшись, я требую, чтобы Томми отдал водительские права того типа, и он швыряет мне карточку. Я сую права в карман и выхожу в коридор вместе с Сид и Иэном.

Бросаю через плечо в закрывающиеся двери лифта:

– Игра окончена, Томми.

– В какую дверь? – спрашивает Иэн.

Сидни – впервые в жизни – тоже ждет моего решения.

Дальняя дверь, возможно, выходит прямо на улицу, но она же может привести нас прямиком в руки психопатов из НЕРВа, а когда подъедет полиция, еще не известно. Я открываю дверь, из-за которой слышится музыка, и мы выходим на балкончик над огромным танцполом. Мы с Иэном переглядываемся и быстро прячем пистолеты.

Мы спускаемся по винтовой лесенке, но толпа не обращает на нас внимания. Мы, наверное, похожи на плохо одетых малолеток, которые тайком пробрались сюда, – хотя пиджак у меня изорван и рука в крови. Внизу, на танцполе, я беру со стола салфетку и прижимаю к ладони. Ссадинам на ногах придется подождать. Нас швыряет и кидает в толпе; люди пьют и смеются, будто это просто обычный субботний вечер. Все, что я вижу перед собой, – это знак «ВЫХОД».

Когда мы преодолеваем почти половину пути, какая-то женщина указывает на нас пальцем и орет:

– Эй, да это же игроки из НЕРВа!

Музыка немедленно становится тише, все поворачиваются и начинают на нас пялиться. Один парень начинает возиться со своим телефоном и спрашивать:

– Че это вы тут делаете? Игра что, закончилась? Они все повторы крутят, с тех пор как вы стену проломили. Это было круто!

Я круто поворачиваюсь.

– Ты что, смотрел?

– Да мы все смотрели. – Он указывает на огромный экран, где крутят клип: Тай и Даниэлла в чуланчике, снято на камеру ночного видения, так что они совершенно зеленые. Не то чтобы я мечтала увидеть это в цвете…

Я ору ему прямо в лицо:

– Вы видели, что нас заперли там с оружием? Какого же хрена вы нам не помогли?!

– Да ведь у них там продюсеры, люди всякие специальные, которые вас охраняют, че, нет? – Он направляет на меня телефон и кричит дружкам:

– Йо, я ж говорил вам, что они были в комнате наверху, я этот стол сразу узнал!