при этом пылящая, как целое стадо баранов, была очень хорошо заметна.

Пернатая смерть уже засвистела над полем, когда я отпихнул плечами двоих горе-помощников и снова заорал:

— Щиты!

Сзади от моей тряски жалобно заскрипела повозка с орущими пассажирами, грозясь завалиться набок.

— Смелее, гря-а-а… — захотелось расхохотаться, но тут мне в шею вонзилась стрела, отчего я споткнулся и едва не упал.

До двух идиотов наконец дошло, и сбоку появились толстые щиты. Я быстро выправился, хотя и почувствовал, как по ключице и груди побежала кровь.

Мне явно пробило дыхательный путь, отчего рычание сразу стало напоминать в ужасные предсмертные хрипы. Артерию не задело! Да я мало, что могучий, я ещё и везучий бросс!

Перевёрнутые телеги местами защищали нас, но сложно было прятаться с таким грузом за спиной. Тут либо я, либо люди в карете — кто-то из нас всегда оставался на виду. Тем более, с вражеской стороны были вполне опытные лучники, которые ловко навешивали стрелы ещё и сверху.

Одна такая как раз едва не вошла мне под воротник, но запуталась в чешуйках брони и теперь царапала спину. Какая-то магия на наконечнике, прямо чувствую её…

Мои щитоносцы вдруг споткнулись, получив по стреле. Один упал на оглоблю, да так и повис, а второй стал заваливаться, так и пытаясь героический прикрыть меня щитом. Я чисто интуитивно успел дёрнуть головой вбок…

Древко в моей шее переломилось, но я успел схватить зубами оковку щита. Да так и потащил дружинника, зацепившегося рукой за лямку на щите.

Да ну охренеть просто, этого не было в моём плане!

Сознание стало мутиться, рядом жалобно завыл появившийся Кутень. Но я тут же хлестнул по нему мысленным приказом, не терпящим возражений, и цербер унёсся сеять панику в рядах лучников. Ему ещё потом отвести медоежа обратно к барду и Луке…

Круглые лица десятника Алека, дюжинника Анфима и его соратников было последним, что я увидел. Меня при этом занесло, потому что дружинник, висящий на щите, за что-то зацепился… Я чуть не влепился в лежащую на боку телегу, но не стал снижать ходу, а просто протаранил её лбом и плечом, отталкивая в сторону, словно разъярённый бык.

Появился бросс Малуш эффектно… В руках оглобли от переполненной кареты, а в зубах щит с висящим дружинником. Ну, зато будут знать, что планы у бросса одновременно и просты, и в то же время гениальны, как высшая магия.

«Значит так, в конце обоза карета с выжившими и ранеными. Надо их спасти».

«Тогда я притащу карету…»

Эти мысли были последними перед тем, как темнота овладела моим зрением, и я свалился. Мои губы так и не успели произнести заветное: «бросс Малуш».

Чтобы уж точно запомнили… Ведь повторение — мать беспредельной власти и могущества, это любой Тёмный Жрец знает.

* * *

И всё-таки бросская кровь хороша, хоть и не избавляет от мучительной телесной боли после пробуждения. Ужасно горящая магическим огнём рана в шее, всевозможные травмы по всему телу… Наверное, легче найти у меня места, куда стрела ещё не втыкалась.

Вот чует моя бросская задница, что… о, кстати, в задницу точно ничего не воткнулось. Везучая и целая, а значит, интуиция не пострадала.

Ведь самое-то главное именно в том, что оно, это самое пробуждение, состоялось. А остальное — это уже нюансы.

Просто одна часть меня желала пробуждения, как во времена становления на Тёмный Путь, ещё до жёсткого обета воздержания. В тёплой ванне, в обнимку с прелестной обнажённой красавицей, с бокалом дорогого вина в руках. Бездна знала, чем соблазнять души своих последователей перед тем, как их купить.

Другая часть меня, ещё только-только расправляющая плечи, желала пробуждения, как во времена, когда я ещё был женат. Чтобы на плече лежала та единственная, ради которой я готов на всё… И ради которой я действительно сделал всё.

Но очнулся я, как бросс-лиственник. То есть, снова тряска и скрип колёс. Ладно, хоть потолка нет — сверху на меня смотрело вечереющее небо. Уже не в клетке, и это хорошо…

Зато рядом и вправду была какая-то полноватая тётка, которая держала мою голову на коленях. На мою любимую жену она была не похожа… На красавицу из гарема будущего Тёмного Жреца тоже не смахивала.

Это оказалась работница таверны, которая сразу же заголосила:

— Он открыл глаза! — и тут же, пригнувшись, залепетала, — Господин Малуш, сейчас-сейчас… Они сейчас придут. Очнулся!!!

Да ну зачем же так орать-то? Едва я подумал об этом, как мир снова пошатнулся, приглашая меня обратно в омут забытья.

— Эй, бросс! — послышался знакомый голос Анфима.

Я едва смог сдвинуть шею, чем-то обмотанную. Попытался сфокусировать взгляд на расплывающемся лице дюжинника.

— Татуировку я тебе сделал. Нашу, моредарскую, всё по закону, — тот поморщился, — Второй ранг, старший послушник. Не благодари.

Его лицо то ли расплылось, то ли Анфим просто отошёл. Да и тётка куда-то растворилась…

* * *

Навыки Всеволода не дали моему разуму во второй раз соскользнуть в обморок. Нет, это время надо провести с пользой.

Мысленно я уже был внутри своих физического и духовного тел, просвечивая все энергетические контуры и оценивая, что именно происходит с организмом.

Анфим, кстати, мне соврал… Я ещё не второй ранг, но источник огненной магии угрожающе набух, готовясь разорваться и навечно покалечить моё магическое будущее.

Просто дюжинник явно откуда-то знал, что для меня это плёвое дело — получить следующий ранг. Для опытного магистра это всего лишь несколько часов уединения и медитации, где энергетические контуры и чакры просто выправляются под новую силу.

Значит, этим и займёмся… И начнём мы… Смердящий свет! Что это⁈

Мой поражённый разум взирал на ещё один источник магии, окончательно открытый. Пока я валялся, чья-то наглая магическая рука просто влезла в моё тонкое тело и, грубо схватив скрытый узел, вытянула его и утвердила посреди магических контуров.

Я знал, что это Анфим. Его