меня прислал мой командир, оберст Кох, он решил взять вашу группу под свое командование, усилив дивизион. Гаубица у вас, как я вижу, легкая. Нам такая тоже пригодится, и испытания сможете провести в куда как в более комфортных условиях.

– Нет, – коротко ответил я. – У меня приказ провести автономные испытания в качестве рейдовой группы в отрыве от основных войск. К тому же я могу игнорировать любые приказы, включая командование корпуса. Задача у меня не только уничтожать тылы противника, для чего мне придали взвод разведки, что сейчас в качестве корректировщиков работают, кстати, два снайпера охраняют лагерь, если вы их не видите, это не значит, что их нет. А находится я буду, на территории Африки до момента, пока наши войска, то есть ваш корпус, не захватят Суэц и канал. После этого моя группа, как выполнившая задание, включая испытание установки, будет отправлена обратно в Германию. К сожалению, установку оставить не смогу, ее будут изучать на заводе после активной эксплуатации и изучать мои замечания. Установка у меня не так и давно, но негативных замечаний на исправление уже больше десятка.

Он особо настаивать не стал, как я понял, просто документы мои приехал посмотреть, попить бутылочного холодного пива, глянуть на установку и вернуться, навести, так сказать, мосты. Мы с ним пообщались, договорились, что, если мои разведчики увидят склады, особенно топливо его интересовало, то уничтожать не будут, а скинут координаты штабу корпуса для их захвата. После этого они укатили, да и я снялся с места и по руслу реки покатил прочь. Именно это время британцы нашли для того, чтобы нанести бомбардировочный удар, да не смогли. Тут дело не в моем маневрировании, а налетели три пары «мессеров» и спустили три штурмовика, после чего был бой с двенадцатью «харрикейнами». Потеряв одного своего, летчик погиб, парашюта не было, сбили четырех британцев и на этом разошлись. Трех парашютистов я расстрелял из пулеметов еще в воздухе. Мы уходили прочь. Арта не стреляла, а в пути я от нее избавился, как и от итальянца. Доехав до уничтоженного мной патруля, грузовик сгорел, но «доджи» хоть и побитые, стояли на месте. Один внедорожник покоцан осколками, пробито два ската, но на ходу. Я быстро снял со второго внедорожника колеса, поставил на «додж», переоделся в мундир британского офицера, лейтенанта-танкиста, документы купил и поехал в Тобрук. Мой танк взорвался в режиме самоуничтожения. За полчаса я добрался до окраины Тобурка, мои документы проверили и пропустили в город.

А Роммель двинул, уже смяв передовые позиции британцев, они запаниковали, узнав, что противник в тылу, и начали отходить. Первым делом я посетил парикмахера, что коротко меня постриг, обрив затылок и виски, оставив небольшую челку, потом отправился в передвижной бордель, причем офицерский. Я не знаю почему, может, раньше на меня бром действовал или так уставал, что не до женщин было, но как в Африку прибыл и расслабился, потянуло на противоположный пол так, что я бы сказал, шарики за ролики зашли. Это точно вино виновато, в то красное из Крыма, массандровское, кто-то виагру добавил, а я страдаю. Однако снять проблему в борделе мне удалось, да так, что я и в ванной побывал, мне массаж сделали, и две девушки, это француженки оказались, меня посетили (прости, Марина, это я о своей девушке в реальном мире, но я был вынужден).

Вот при выходе из борделя я замер, на улице у грузовика горели знакомые точки, одна подписана как лейтенант Шульц. Однако они наглецы, проникли в город в английской форме. Я-то ладно, вынужденно, а им тут что нужно? Замерев на миг перед открытой дверью, тут только москитная сетка колыхалась, я мысленно улыбнулся, на улицу свернул пеший патруль военной полиции, по нарукавным повязкам понятно, есть план, и уверенно шагнул на жару. Хотя близился вечер, до наступления темноты часа два, и духота еще была. Подойдя к «доджу», он с другой стороны улицы был припаркован, я помахал девчатам на балконах. Группа Шульца меня сразу засекла и явно узнала, напряженно наблюдая. Надев фуражку, я повернулся к сержанту, главному в патруле, что только что подошел ко мне и попросил документы. Вежливо. У обоих его солдат были автоматы.

– Конечно, – отозвался я, полез за документами и тут же коленом врезал ему в пах, одновременно покупая пистолет.

В моей руке появился «вальтер» с глушителем, и под визг девчат наверху я застрелил обоих солдат, что только и успели скинуть ремни СТЭНов с плеч, а потом выстрелил в скрюченного сержанта под ногами. Стрелял точно, метки их погасли. Вскочив в машину, снова послал девчатам воздушный поцелуй и проехал мимо грузовика, в крытом кузове которого и сидела группа Шульца, на повороте столкнулся с пехотной ротной колонной войск. Не понял, кто такие, кажется, новозеландцы. Отдал им нацистское приветствие, вскинув руку, и уехал прочь. В зеркале мелькнуло лицо явно охреневшего Шульца, что, откинув полог тента, выглядывал. Он явно не верил своим глазам и моей наглости, однако я спокойно укатил. Впрочем, они тоже, я вроде как по незнанию их подставил, и им пришлось сменить улицу для стоянки авто. Что они тут делали, не знаю, но явно что-то важное. Может, штаб англичан неподалеку их цель? А сам я, не останавливаясь, погнал прочь. От города и от наступающих немцев. Отъехал не так и далеко, через пару километров свернул на обочину, тут стояли сгоревшие остовы автоколонны, судя по воронкам, немецкая авиация поработала, да давно, порыжели горелые обломки. Укрытие так себе, но что делать? Тут сплошные пески, укрытий нет, а впереди я приметил дозор передовой пехотной колонны. Обгоняя их, пылили грузовики и танки. Вот их я и хотел встретить, продал «додж», и купил два танка и арту. Те же, которые с утра использовал. Выстроив клин, впереди танки и арта следом, двинул вперед. Меня и не узнали сразу, видимо не поверили, что немцы могут быть тут. Арта начала работать по пехоте, каждый выстрел брал отличный урожай. Правда, когда пехота залегла, да тут два полка шло, и конец колонны я не видел даже с помощью арты, а это девать километров, то потери резко снизились. Так что арта стала работать по пехоте дальше, где они еще стояли и смотрели, как вдали поднимаются столбы пыли и песка. Как залегали, так я стрелял дальше, каждый выстрел выбивал из строя от двадцати до сорока человек, снаряды рвались в плотных пехотных рядах. Как только пехота впереди вставала по приказам