XIII

Радио игра «Нордполь»

(Из воспоминаний бывшего ее руководителя Германа Гискеса)

Майор Герман Гискес был во время Второй мировой войны представителем абвера в Голландии. После того, как его сотрудникам удалось в 1941 году арестовать и затем перевербовать английского радиста, действовавшего под псевдонимом «Эбенэцер», он решил начать с англичанами радиоигру, получившую впоследствии наименование «Нордполь» (Северный полюс) в целях установления контроля над связями английской разведки с голландским подпольем, выявления ее планов, захвата засылавшихся агентов и сбрасываемых для голландских групп движения Сопротивления оружия, боеприпасов, снаряжения и продовольствия и разгрома голландского подполья. Эта операция была одной из наиболее успешных в истории войн по своему размаху, продолжительности (1941–1943 годы), мастерству и эффективности.

После войны Гискес написал книгу «Лондон вызывает «Нордполь», отрывки из которой мы приводим.

…В начале апреля я получил сообщение об обнаружении трупа парашютиста, неудачно ударившегося головой при приземлении о каменную ограду колодца. Расследование показало, что он принадлежал к группе агентов, сброшенных в районе Холтена.

Для выяснения деталей этой операции англичан мы воспользовались сведениями авиакомандования, скрупулезно отмечавшего любое появление самолетов противника. Сообщения пунктов наблюдения и оповещения, а также засечки радиолокационных станций наносились ежедневно на специальную карту, по которой было видно, каким курсом и на какой высоте следовали самолеты, где они делали круги и тому подобное.

В частности, на этих картах были довольно точно указаны операции англичан в Хугхалене 28 февраля и Стеенвике 27 марта — по времени, курсу и месту.

Без объяснения причин мы отдали распоряжение об уделении повышенного внимания полетам отдельных самолетов, получивших у нас наименование «специалистов». После этого я ежедневно к десяти часам утра стал получать из Амстердама упомянутые карты за истекшие сутки.

Еще одним показателем деятельности секретных служб союзников были донесения нашей радиоконтрразведки. Так, например, нам было сообщено о появлении нового радиопередатчика в районе Утрехта, поддерживавшего связь с радиостанцией вблизи Лондона. Перехваченные радиошифровки свидетельствовали о том, что речь идет о радиопередатчике такого же типа, что и у «Эбенэцера».

Заехавший ко мне во второй половине апреля Хайнрикс доложил, что радио «Оранье» стало передавать цифровые сигналы, носившие как «позитивный», так и «негативный» характер. Это свидетельствовало о появлении в Голландии еще одной группы агентов.

20 апреля «Эбенэцер» получил указание из Лондона принять направляемые грузы под Стеенвиком в одну из ближайших ночей. Я был почти убежден, что англичане догадываются о нашей игре и вместо контейнеров сбросят бомбы, поэтому принял меры предосторожности.

На назначенный день, 25 апреля, я попросил коменданта нашего аэродрома в Лейвардене, капитана Лента, передать мне временно три 37-миллиметровых зенитных орудия, которые с наступлением темноты установил в районе сброса грузов.

Чтобы не подвергать опасности «сигнальщиков», я приказал оборудовать в назначенном районе красные лампы, установленные на кольях, ток к которым подводился из укрытия, расположенного на удалении порядка трехсот метров. Для белой лампы в вершине треугольника был подведен отдельный кабель. Зенитные орудия должны были открыть огонь по самолету в случае, если он станет сбрасывать бомбы или же по моему сигналу красной ракетой.

Когда около часа ночи английский самолет появился над нами, я приказал включить сигнальные огни. Пилот несколько раз пролетал над указанным местом, но, видимо, потерял ориентировку, так как лампы не были направлены вверх. При третьем заходе самолета я, несмотря на риск, встал в вершину треугольника и стал подсвечивать своим мощным карманным фонарем, пока летчик не взял правильный курс.

Сброс грузов свидетельствовал о том, что Лондон еще не раскрыл нашу игру. Я настолько обрадовался этому обстоятельству, что не обратил внимание на сетования молодого обер-лейтенанта зенитчика, что ему не пришлось открыть огонь по вражескому самолету, находившемуся на расстоянии, как говорится, вытянутой руки, чего ему более встретить не придется.

В начале мая радиоигра «Нордполь» вступила в решающую фазу.

Мы могли потерять все, если бы не случай и наши расторопность и находчивость.

Как было установлено позже, Лондон был вынужден предпринять попытку объединения трех действовавших в отрыве друг от друга агентурных групп и работавшего в одиночку агента.

Когда к этой связке был подключен «Эбенэцер», нам удалось вскрыть всю организацию и затем прибрать ее, как говорится, к рукам.

Однако все — по порядку.

В период с февраля по апрель 1942 года британским секретным службам удалось забросить в Голландию на парашютах три агентурные группы по два человека в каждой — агента и радиста, да еще доставить в страну агента-одиночку на быстроходном катере. В результате проведенного нами расследования, допросов арестованных агентов и использования данных, полученных другими путями, была установлена следующая картина.

Названные выше мероприятия англичане осуществили в ходе четырех операций: а) Операция «Леттуче»: 28 февраля 19422 года в районе Холтена были сброшены два агента — Джордан и Рас. Радистом был Джордан, имевший радиопередатчик. Работать он должен был по плану «Трампет». б) Операция «Тарнип»: в тот же день, то есть 28 февраля, также под Холтеном были сброшены агент Андринг с радистом Маартенсом, который должен был работать по плану «Тарнип». Но ему во время ночного прыжка не повезло (это его труп был обнаружен у колодца). в) Операция «Лик»: 5 апреля 1942 года были сброшены агент Клоос с радистом Собесом. Он должен был работать по плану «Хек». Однако во время прыжка рация была повреждена и работать не могла. г) Операция «Потейто»: 19 апреля 1942 года к побережью Голландии на быстроходном катере был доставлен агент де Хааз по прозвищу «Пиил». Радиста с ним не было, но у него самого имелся небольшой радиопередатчик, работавший на расстоянии до пяти километров. Он должен был связаться с «Эбенэцером» и через него получать указания Лондона.

Поскольку рации «Тарнип» (из-за гибели радиста Маартенса) и «Хек» (из-за неисправности) не могли выходить на связь с Лондоном, агенты этих групп вошли в контакт с группой «Леттуче». Неизвестно, имели ли они на это разрешение Лондона.

Из перехваченной и расшифрованной радиограммы «Трампета» нам стало известно, что агент де Хааз не смог установить связь с «Эбенэцером» и также вступил в контакт с ними.

Когда Лондон из-за сложившихся обстоятельств приказал «Эбенэцеру» войти в контакт с «Трампетом», круг, как говорится, замкнулся.

Проанализировав сложившуюся ситуацию, мы пришли к выводу, что эта мера Лондона была вынужденной. Вместе с тем, мы понимали, что другие агентурные группы, имевшие радиопередатчики, будут работать самостоятельно. Свободные же контакты различных групп между собой имели то преимущество, что арест их членов не вызывал у Лондона особых подозрений в отношении нашей радиоигры.