Я без интереса глянула в зеркало, когда служанка закочила с моими волосами, и повернулась к Лилле, готовая заталкивать себя в корсет и укутываться тонной тяжеленной ткани. Даже не представляю, как вытерплю в нём весь день: жара сегодня обещала вернуться. Всё же признать стоило: платье было великолепным и ужасно, просто неприлично дорогим: роскошный бархат цвета топлёного молока со вставками из узорного атласа спереди лифа и юбки, отделка крупным жемчугом по вороту, талии и краям длинных расклешённых рукавов. Жемчужные нити обрамляли декольте подобием ожерелья, свисая едва не до пояса. Золотистая вышивка благородно поблескивала в утреннем свете. Оно не было безвкусным — в нём всё было именно так, как подобает свадебному платью знатной демоницы из богатого дома.

Когда Лилла затягивала шнуровку на спине, я всё смотрела на себя и пыталась понять, что осталось во мне теперь от Арины? Я совершенно ясно видела Фрагану. Так, если бы вдруг столкнулась с ней лицом к лицу.

У самых дверей меня встретил Геллен, как будто только собирался войти, но не успел.

— Потрясающе выглядишь, — улыбнулся он, с тревогой глядя в мой лицо.

Кажется, врёт.

— Я странно себя чувствую, — прошептала я, взяв его под руку. Служанка шла чуть позади и не должна была слышать наш разговор. — Ты уверен, что я не могу выпить эликсир сейчас?

— Лучше не рисковать.

Я вздохнула, снова возвращаясь мыслями к заветному флакону, что лежал в моей небольшой поясной сумочке вместе с платком, зеркальцем и небольшой баночкой освежающего крема. Кажется, об этом братец тоже меня предупреждал. Я становилась похожа на зависимую от этой волшебной жидкости, которая словно бы делала из меня улучшенную версию самой себя. Но эффект проходит — и я уже ни о чём думать не могу, кроме новой “дозы”.

Мы спустились во двор, где меня ждала отдельная карета, в которой следовало ехать до самого храма. Геллен, усаживая меня в неё, помог придержать тяжёлый шлейф, и едва я села на прохладный диван, пропал — вернулся в замок. Скоро он вновь показался во дворе — на сей раз с Йерне и Тивадаром — разодетыми тоже роскошно: сообразно торжественности случая. Они о чём-то тихо разговаривали, поглядывая в сторону моего экипажа.

Пока ехали до Тюзевара, я едва не задремала прямо на ходу. Но бодрила меня лишь мысль о том, что, откинувшись на спинку головой, я испорчу причёску. Ужасное состояние: как будто я неделю сидела на энергетиках, а после вдруг решила обойтись без них после бессонной ночи.

К счастью, дорога была недлинной. Теперь выйти из кареты мне помог сам Тивадар, тут же ухватил меня за руку и, перекинув её через свой локоть, повёл к крыльцу. Вокруг, оказывается, собралось много народа попроще: видно, свадьба знати для них своеобразное развлечение или просто красивое зрелище. Подход к воротам храма был украшен белыми цветами похожими на гибискусы, только более крупные, чем в моём мире. От них струился волнами приятный чуть сладковатый аромат.

— Я только заметил, — тихо проговорил Тивадар, склонив ко мне голову. — Ты сегодня похожа на этот цветок.

Я покосилась на ближайший вазон: и правда ведь. Фасон моего платья и узоры на нём по форме напоминали эти белоснежные розетки.

— Может, это судьба?

— Вряд ли, — пожал плечами демон. — Просто красивое совпадение.

Но прежде чем мы вошли внутрь, меня заставил приостановить шаг тихий, почти неразличимый звук, который шёл откуда-то из-под земли. Точно такой же, который услышали вчера мы с Гелленом. “Отец” тоже слегка насторожился, но ответил успокаивающей улыбкой на мой вопросительный взгляд.

— Легензед снова тревожится, но пока опасности нет. Иначе мне сообщили бы.

Мы всё же вошли в прохладную тень храма. Издалека доносилась музыка вперемешку с тихим гомоном гостей. А я почему-то отчётливо слышала шорох шлейфа за моей спиной и собственное дыхание. Пыталась вглядеться в некое подобие алтаря, что стоял далеко впереди, но он расплывался. Голова становилась тяжелее с каждым мигом.

Я старалась держаться и сохранять невозмутимое выражение лица под взглядами многочисленных гостей. Они явственно обсуждали меня: заметно по тому, как шевелились и чуть кривились губы женщин и как поблескивали глаза мужчин. Под распущенными волосами спине становилось очень жарко. Я старалась не думать об этом, но неудобство постоянно отвлекало.

И я не сразу заметила, что Тивадар что-то ещё говорит мне, даёт какие-то наставления — потому что, неспешно скользя взглядом по рядам гостей, увидела вдруг знакомую широкоплечую фигуру мужчины, от одной мысли о котором у меня что-то дронуло в сердце. Его туго вьющиеся волосы отливали лёгким золотом в зыбком свете, что падал через витражи. Маэль сидел, чуть повернув голову в сторону прохода, по которому мы шли с “отцом”. Как будто даже смотреть не хотел. Что он вообще здесь делает? Он же отказался приезжать!

Я прошествовала мимо, так и не решившись встретиться с ним взглядом.

У небольшого возвышения, на котором стоял украшенный жутковатыми барельефами алтарь, меня уже ждал жених. Наверное, относись я к тому, что сейчас происходило, как настоящая невеста, и не будь так раздавлена неожиданной слабостью, то сочла бы, что он ослепителен в светлом, совершенно в тон моему платью камзоле, кажется, даже из той же ткани. В этих облегающих бриджах и подчёркивающих длину крепких ног сапогах из светло-коричневой кожи. С этим нетерпеливым блеском синих глаз и лёгкой улыбкой, что озаряла его лицо.

Но я смотрела на Дамьена, и в груди ничего не ёкало. Не заходилось от радости или гордости, что мой будущий муж будет таким красавцем. Я просто встала напротив него и подала руку. Его пальцы источали лёгкую прохладу, словно он волновался. И это оказалось очень кстати — немного привело меня в чувство.

Уже знакомы служитель завёл, как водится, видно, во всех мирах, длинную речь, которую я знала по рассказам Феликса едва не наизусть. Потому просто слушала звучание его голоса, колебание интонации и не вникала, и так понимая, о чём он говорит. О единении двух жизней и судеб, об общем благословении наших будущих детей. О взгляде Исконных, который сопровождает нас всегда и будет сопровождать дальше со всем вниманием строгих родителей.

Я то и дело сглатывала сухость в горле и думала о флаконе с эликсиром.

Но речь служителя вдруг прервалась, не дойдя до самой важной части, и в уши мне горьким киселём снова влился утробный подземный гул. Пол теперь гораздо сильнее содрогнулся под ногами, а гости заметно заволновались.

— Продолжайте, — напомнил Дамьен, слегка побледнев.

— Это не опасно? — спросила я, глядя в его холодные глаза.

— Думаю, нет, — не слишком-то уверенно проговорил служитель. — Продолжим, и правда.

Он прочистил горло, но едва успел произнести пару фраз, как голос земли повторился снова, словно из огромного горла, исторгаясь через колодец за спиной служителя.

— Что происходит? — долетел со спины возглас Тивадара.