И впрямь, как только свечение вокруг предмета угасло, одна из девушек взяла его со стола и понесла в сторону выхода из здания.

– Это Главная жрица, – Рагавурр показал на стоявшую поодаль высокую девушку с необычным посохом, точно таким же, который использовала жрица Диких Оиилэ во время обряда. Девушка наблюдала за происходившим и время от времени одобрительно кивала. – Последняя Главная жрица эпохи Лаан… С ней-то мы и побеседуем.

Вместо того, чтобы поплыть навстречу девушке с посохом, Рагавурр снова взмахнул рукой, вызывая водную рябь. Зал храма погрузился в полумрак, ровные чистые стены подернулись илом и потемнели, купол над нами исчез, открывая вид на слабеющий с каждым годом защитный покров, голоса Лунных жриц стихли, а Главная жрица превратилась в полупрозрачный силуэт.

Её взгляд, до этого скользивший мимо нас, будто это мы были отголосками прошлого в их мире, вдруг остановился на Рагавурре и медленно переместился на меня.

– Предсказание оказалось правдиво… – её голос эхом прокатился по разрушенному залу.

– Ещё нет, Элаин, – Рагавурр подтолкнул меня вперёд, сокращая расстояние между нами и жрицей. – Твоя преемница хочет отказаться от своего пути.

Навершие посоха вспыхнуло жёлтым светом в руках жрицы, отбрасывая причудливые тени на камни, оставшиеся от некогда высоких стен храма. Она ринулась ко мне беззвучно, ничуть не тревожа спокойные воды покинутого города, и схватила мою левую руку, словно это могло помочь ей понять мой выбор.

Одного прикосновения ей хватило, чтобы уловить необычную Связь между мной и Рагавурром. Лицо её исказила гримаса отвращения и злобы, и она, скалясь, повернулась к моему спутнику.

– Освободи её! – прорычала жрица, сжимая посох, разгоравшийся всё сильнее.

– Её свобода в её руках. И чем крепче она её держит, тем дальше она от своего истинного пути. Как мелкой рыбе не стоит лезть в нору мурены, так и тем, кто ушёл, не стоит вмешиваться в дела Океана.

– Не забывайся, Рагавурр! Ты здесь на чужой территории… – казалось, девушка в любой момент готова была наброситься на него.

– Это ты не забывайся, жрица. Этот посох уже давно не твой!

Я осторожно высвободила руку из хватки Элаин и отвлекла её от назревавшего спора:

– Я здесь лишь для того, чтобы узнать правду о правлении и падении Лаан. Не хочу сомневаться, сворачивая с дороги, уготованной мне Океаном.

Черты лица жрицы смягчились. Отвернувшись от Рагавурра, она взглянула на меня внимательно и вдумчиво.

– Как тебя зовут и из какого ты рода, дитя?

– Меня зовут Лэина, и я несу в себе наследие пламенной Мэгирр, дочери Арагерра, – я говорила уверенно и спокойно.

– Задавай свои вопросы, Лэина. Я отвечу на них правдиво, но взамен ты должна обдумать свой выбор ещё раз.

Я кивнула, соглашаясь.

– Правда ли, что Лаан отказались от жестоких сражений? – с того самого момента, как я увидела табличку на площади, этот вопрос не давал мне покоя.

Вместо ответа жрица ударила посохом по каменному полу храма, и из разрушенного зала мы переместились на площадь, где в центре у колонны стоял огромный квадратный камень, и два статных Оиилэ находились по обе стороны от него. Подняв камень над мостовой, они Волей пытались перетащить его на свою половину.

– Тот, кто сможет переместить камень за черту, – пояснила жрица, показывая на выложенные галькой линии возле каждого из Оиилэ, – получит место в родовом совете. В Королевском городе, который я знала, не было кровавых сражений. Мы чтили закон Силы, но также дорожили и жизнью наших соплеменников.

Когда один из Оиилэ одержал победу, фигуры соперников и зрителей начали превращаться в дымку, а площадь погрузилась в полумрак. Колонна, возвышавшаяся над нами, рассыпалась и упала на мостовую, а здания вокруг превратились в руины. Лаан Гиугин снова обернулся Аррэу ро гиу, Домом акул, как теперь называли его злые языки из других племён.

– У Ругоии я видела реликвии, способные влиять на Волю других Оиилэ, – обдумав увиденное, я перешла к следующему вопросу. – Сколько зла могли совершать Лаан с их помощью! Как?! Как вы допустили это?!

Жрица раздосадовано покачала головой, и, казалось, её печалило не столько существование тех реликвий, сколько моё упоминание Ругоии.

– Времена до Раскола племён были темны и беспощадны. И Лаан не осознавали, что этот путь ошибочен. Линэёр, артефакты, как называли их мы, тогда создавались бесконтрольно. Опасаясь погрузиться в пучину жестокости, Владыка Гарруор, нашёл самых честных и строгих из Лаан и попросил Океан наделить их силой контроля. Так появились Хранители чертога во главе с Ключником, они не подчинялись никому, кроме самого Океана. С тех пор ни один артефакт, способный нанести вред, не был допущен к использованию. Что именно Ругоии украли из сокровищницы, я не знаю. Но я бы не стала верить ни единому их слову, Лэина. Что они рассказали тебе о Лаан?

Рагавурр усмехнулся:

– Что Лаан – жестокие варвары, а их путь – это разруха и смерть.

Жрица поджала губы и гневно взглянула на Рагавурра.

– Я лишь озвучил мнение твоей преемницы… – он равнодушно пожал плечами.

– Лаан были единственной надеждой Подводного мира… ею и остаются. После их падения Оиилэ стали слабеть, нищать и отдаляться от своей истинной дороги. Я покажу тебе, Лэина, каким на самом деле был Королевский город.

Она снова ударила посохом по мостовой, и передо мной, словно вспышки, начали мелькать картины из прошлого. Нарядные залы, вежливые беседы, необычные артефакты, способные заменить ручной труд, высокие полки открытой для всех библиотеки, растущие каменные здания и бесконечные торговые ряды, пестревшие товарами. Я видела богатство и просвещение, какими сейчас не мог похвастаться ни один из городов Бездонного моря, и даже его столица Ругоии Гиугин. Если таким было наше прошлое, то сейчас Подводный мир поистине находился в упадке. Даже спустя тысячу лет после падения Королей Всеморие так и не смогло восстановиться.

– Покажи ей события после сражения за трезубец Гарранэёль, – голос Рагавурра звучал равнодушно, словно он уже много раз видел эти воспоминания.

Яркие вспышки сменились статичной картиной – мы снова оказались в храме. На полу лежали обессилевшие Лунные жрицы, умирающие от голода. Исхудавшие и сломленные, они с трудом могли шевелиться.

Не выдержав этого зрелища, я отвернулась.

– Почему они остались? Ведь они могли покинуть город с остальными!

– Лаан желали мира, процветания и справедливости. Первый артефакт был создан, чтобы приблизиться к этой цели. Но, как ты сама видела, сила Королевской крови может быть использована как во благо, так и во зло. Для создания линэёр Глубинный жрец должен задать его форму, а Лунная жрица наполнить её Волей. Дабы избежать ошибок прошлого, жрицы всегда относили артефакты Хранителям чертога и только после их одобрения допускали линэёр к использованию. Так было заведено в Лаан Гиугин. Когда Владыка Норэр пал, а наши соплеменники собрались покинуть город, мы понимали, что без Глубинного храма, писаний и поддержки прародителей, новое племя будет слишком слабым. Если бы сила Лунных жриц попала в плохие руки, Подводный мир наполнился бы страшными артефактами и погрузился бы в хаос. И дабы этого не случилось, Лунные жрицы должны были остаться здесь… Перед тем, как наши соплеменники покинули Лаан Гиугин, мне впервые открылись истинные дороги Луны, и я смогла сделать Предсказание: «Однажды потомки вернутся в Королевский город. И руки разрушившие научатся созидать», – жрица показала посохом на своих умирающих сестёр. – Они погибли, чтобы Предсказание однажды могло сбыться. Настал ваш черёд продолжить путь Лаан…