Несколько слов разобрал на магнитной пленке один из сыщиков: «Она уже мертва?» Вопрос задает мужской голос по телефону. Установлено, что звонок был из Сан-Франциско рано утром 5 августа…

«Ниагара»

Китайский театр Сида Гроумена в Голливуде – довольно нелепое сооружение с драконами, напоминающими людей, и фонарями на длинных столбах. По вечерам эти фонари освещают пол на площади с вдавленными туда ступнями и ладонями голливудских кинозвезд.

В июле 1953 года настал черед Мэрилин Монро оставить на влажном гипсе свой слепок ладоней и ступней. Голливудский журнал «Фотоплей» объявил ее кинозвездой Америки 1953 года. Для торжественного банкета она заказала узкое вечернее платье, расшитое золотом. Когда она шла в нем сквозь толпу, то была похожа на золотую рыбу, подпрыгивающую на своем хвосте.

Золотая рыбка, Золушка, сказка всей Америки.

Больше тридцати лет минуло со дня ее смерти. Водопад слухов, пересудов, домыслов не утихает.

Живая, полная огня, она как будто стала еще живее после жизни…

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Стихи Ходасевича Елена Боннэр взяла эпиграфом к своей книге «Дочки-матери».

* * *

Из воспоминаний Боннэр: «Самолет летел над океаном. За иллюминатором было розовеющее рассветное небо. Подумалось, что я прожила три жизни. В первой тоже было розовое небо, детство, светлая любовь девочки-подростка, стихи, сиротство, танцы, война, смерть».

Танцы были с Севой Багрицким, сыном поэта Эдуарда Багрицкого, под томительную мелодию «В парке Чаир», под Козина – «Веселья час и боль разлуки готов делить с тобой всегда…», даже под «Каховку».

«Но эта первая жизнь вся была – розовое небо. Вторая жизнь – роды, женское счастье, радость профессионального труда. Ее главным содержанием были дети.

Третья жизнь – Андрей! Как в старой сказке, сошлись две половинки души, полное слияние, единение, отдача – во всем, от самого интимного до общемирового. Всегда хотелось самой себе сказать – так не бывает!..

Теперь я в четвертой жизни».

* * *

6 сентября 1989 года в Комитете госбезопасности были сожжены последние 7 томов материалов «оперативной разработки», собранных на Аскета и Лису. 583 тома уничтожили раньше. Под кличкой Аскет проходил ученый-физик, отец термоядерной бомбы, лауреат Сталинской и Ленинской премий, трижды Герой социалистического труда, лишенный этого звания за правозащитную деятельность, академик Андрей Дмитриевич Сахаров. Вторая кличка была – Аскольд. Лиса – его жена Елена Георгиевна Боннэр.

За ними следили, их подвергали провокациям и репрессиям вплоть до конца 86-го, пока зимним днем 15 декабря, в их квартиру в Горьком, куда сначала был выслан он как антисоветчик, а ей разрешили его сопровождать, а после и она тоже, – пока к ним неожиданно не вошли люди и принялись ставить телефон, которого они были лишены семь долгих лет. Сказали: завтра, примерно в 10 утра, вам позвонят. И ушли.

Звонок раздался в 3 часа дня. Звонил глава государства Михаил Сергеевич Горбачев. Он сказал: вы сможете вместе вернуться в Москву.

* * *

Кто-то из журналистов спросил Боннэр: когда Сахаров стал диссидентом? Она ответила в свойственной ей резкой манере: он не диссидент. А кто? – последовал вопрос. Физик – последовал ответ.

Если ваш избранник – физик – такой физик! – приготовьтесь к уникальным переживаниям.

Из воспоминаний Боннэр: «…ночью в лесу полушепотом спросил: “Хочешь, я тебе расскажу про мое любимое?” И, глядя на звездное небо, сказал: “Реликтовое излучение”».

Но, конечно, он был диссидент. Инакомыслящий. Поскольку всегда мыслил иначе, чем другие, многие. Выдающийся ум физика сочетался с объемным зрением, нравственностью, чистотой и высотой человека.

* * *

«Однажды, уже когда у меня был второй (а может, и третий?) инфаркт, Андрей сказал, что он не сможет жить без меня и покончит жизнь самоубийством. В его тоне была какая-то несвойственная ему истовость, как будто он заклинает судьбу или молится. Я испугалась. И просила его ничего не делать сгоряча. Взяла слово, что если это случится, перетерпеть, переждать полгода. Он обещал».