– Неужели я такое сказала?

– Ага, слово в слово. – Фрида задумчиво ощупывает кофейную чашку. – Ну, и какой у твоей сказки конец?

Пожимаю плечами:

– Все как полагается: мы полюбили друг друга и поженились. Довольно быстро, и года не прошло. Потом я забеременела. Мы думали, что будет двойня, а родились тройняшки.

Фрида звонко хохочет:

– Господи, ну и история! Ты, наверное, растолстела, как корова!

– Я и так толстая, – с улыбкой говорю я.

Фрида качает головой:

– Ты не толстая, Китти. – Она наливает себе еще кофе и тянется ко мне с кофейником. – Просто природа щедро тебя одарила.

Я только отмахиваюсь, подставляю чашку и жду, пока она сядет обратно.

– В общем, рассказываю дальше… Сначала в этих снах все казалось идеальным. У меня был идеальный муж. Я жила в идеальном доме. Дети тоже были идеальные – ну, почти, это отдельная история. Но чем больше времени я там провожу, тем страшнее…

Снова замолкаю. Не знаю, как рассказать ей про Майкла и про чувство вины, которое гложет меня из-за его болезни: даже здесь, в реальном мире, я чувствую на своих плечах тяжелый груз. Как рассказать о нашей размолвке? Как объяснить, что в мире снов мы даже не разговариваем друг с другом?

И я совсем не могу говорить о родителях. Просто язык не поворачивается.

– Чем дальше, тем быстрее все рушится, – завершаю я свой рассказ. Фрида берет меня за руку.

– Ох, милая, не принимай близко к сердцу, это просто сон. – Она смотрит в окно, потом поворачивается ко мне. – Сейчас всем приходится несладко, неизвестность давит на нервы. Никто не знал, чем кончится эта история с Кубой, и непонятно, что станет с нашим магазином. А твоя жизнь во сне… Китти, ты просто сбегаешь туда от реальности. Она ненастоящая.

– Но там все кажется настоящим! Совсем, совсем настоящим! И когда я там… мне страшно… – Я трясу головой и отворачиваюсь. – мне страшно, что однажды я усну и навсегда останусь в том мире. Больше никогда не вернусь сюда.

Ну вот. Я все-таки это сказала.

Фрида подходит к окну, манит меня за собой.

– Дотронься-ка. – Она прижимает руку к стеклу. Я послушно повторяю ее движение. – Нагрелось, чувствуешь? Чувствуешь, как припекает?

Она права. На улице выглянуло солнце. И когда только погода успела поменяться? С утра все небо было затянуто тучами, день обещал быть пасмурным, но сейчас опять светит яркое солнце – и оконное стекло нагрелось под его лучами.

Я киваю.

Фрида берет меня за руку и подводит к стеллажу. Прикладывает мою ладонь к новой книге: твердая глянцевая обложка, ровный, еще не обтрепанный обрез.

– Ну как, настоящая?

Я вновь киваю.

Она ведет меня к дверям, мы выходим на улицу. Мимо проезжает грузовик, обдавая нас облаком выхлопов.

– Вот только не говори, что не чуешь этой вони, – продолжает Фрида. – Или взять кофе. Вкусно ведь было? Помнишь, как родители обнимали тебя на прощание? Чувствуешь, как чулки холодят кожу, клипсы давят на мочки? Чувствуешь?

Вздыхаю:

– Да все я чувствую, Фрида. Дело не в этом. В другой жизни я тоже чувствую все как наяву.

Она качает головой:

– Нет, Китти, просто у тебя слишком живое воображение. Это хорошо, признак развитого интеллекта. Но тот мир… он ненастоящий, настоящий мир здесь! – Она ласково заглядывает мне в глаза. Обводит руками улицу и магазинчик, потом обнимает меня. – Твой дом здесь.

Сегодня мне страшно ложиться спать, как я и сказала Фриде.

Оттягиваю этот момент изо всех сил. Устраиваю домашний ужин для родителей: лазанья, чесночный хлеб, салат. У меня припрятана бутылка вина, чтобы отпраздновать их возвращение, но себе я наливаю всего один бокал. Мы сидим допоздна, разговариваем о старых добрых временах, смеемся над фотографиями в альбоме: я на них толстенькая и неуклюжая, а мама с папой совсем молодые. Этот альбом всегда лежит у меня на столе.

В одиннадцать часов они начинают зевать и собираться. Крепко обнимают меня у порога.

– Добро пожаловать домой. Я так рада, что вы вернулись.

Они уезжают, а я сажусь на диван и берусь за новую книжку для Грега. Я решила, что в этот раз напишу о том, чем занимаются бейсбольные игроки, когда заканчивается спортивный сезон. Разумеется, в свободное время звезды бейсбола навещают своих самых преданных поклонников – вроде нашего Грега. Написано уже больше половины, Уилли Мейс как раз пришел в гости на Вашингтон-стрит. Подчеркиваю слова, которые Грегу нужно запомнить: сезон, улица, такси. Я еще не придумала, чем все закончится. Грызу кончик карандаша, погрузившись в раздумья. Сосредоточиться так и не выходит.

Вздохнув, откладываю исписанные страницы и открываю роман «Система безопасности» – та самая книга про ядерную войну, которая недавно поступила в наш магазин. В воскресном выпуске «Денвер пост» напечатали хвалебный отзыв, и покупатели скоро начнут спрашивать у нас эту книгу. Мне не очень интересно, но дочитать нужно – чтобы знать, что отвечать покупателям.

Я перечитываю пару строк, не улавливая смысла. Жадно поглядываю на стол, где лежит «Мисс Джин Броди в расцвете лет». Эту книгу написала Мюриэл Спарк, я уже читала ее в прошлом году, но мне так понравилось, что хочется перечитать снова. Конечно, я должна знать про все книжные новинки, которые могут заинтересовать покупателей, но сейчас для меня куда важнее не уснуть. Отодвигаю «Систему безопасности» в сторону и берусь за «Мисс Броди».

Проходит еще полчаса, и у меня опять начинают слипаться глаза. Иду на кухню, завариваю себе черного чая покрепче и вновь устраиваюсь на диване с романом Спарк. Прочитываю еще несколько страниц, отчаянно сражаясь со сном.

Мои опасения оправдываются: я опять просыпаюсь в доме на Спрингфилд-стрит. Окидываю взглядом зеленую спальню и не могу сдержать тихий стон. Может, если зажмуриться покрепче, я вновь окажусь дома? Нет, номер не прошел. Со вздохом вновь открываю глаза.

Сквозь застекленные двери льется яркий свет, и, судя по всему, день в самом разгаре. Смотрю на будильник, стоящий на тумбочке у Ларса, – да, уже начало двенадцатого. В комнате, кроме меня, никого нет, дверь аккуратно прикрыта. Во всем доме не слышно ни звука, я поднимаюсь и иду на кухню.

За столом сидит Альма. Видимо, решила сделать перерыв – перед ней газета и чашка кофе. Услышав мои шаги, она поднимает голову.

– Как вы, сеньора Андерссон? – Меня глубоко трогает искреннее беспокойство в ее голосе.

– Я… Все нормально. – Наливаю себе кофе. – А где мистер Андерссон и дети?

– Сеньор Андерссон взял выходной. Чтобы вам отдохнуть. Увез Мисси и Митча в школу. И ушел с Майклом гулять, надолго. Чтобы дома было тихо. Я стараюсь не шуметь. Не беспокоить вас.