— Табань! — закричал Диоклей. — Остановите судно!

Соклей сдернул через голову тунику и сам вспрыгнул на скамью гребца, готовый нырнуть вслед за павой — в отличие от большинства гребцов, он умел плавать.

Но, прежде чем он оказался в воде, пава, которая плыла на удивление споро, испустила вопль и исчезла.

Соклей так и не узнал, кто ее схватил — акула? один из дельфинов? — но она исчезла.

Всплыло лишь несколько пузырей. Вот и все.

— Продолжайте грести, — велел Менедем морякам безжизненным от потрясения голосом. — Продолжайте, теперь уже все равно.

Когда гребцы вошли в обычный ритм, капитан «Афродиты» произнес одно только слово:

— Соклей. — И жестом велел двоюродному брату подняться на ют.

Алексидам злорадно засмеялся, когда тот проходил мимо него. Не замедляя шага, тойкарх ударил наемника по лицу.

Соклей поднялся на ют с таким видом, будто его собирались пырнуть мечом. Диоклей молча уступил ему дорогу.

Подойдя к Менедему, Соклей сказал:

— Говори все, что хочешь. Делай все, что захочешь. Я заслужил самое суровое наказание.

— Что толку теперь ругаться, — ответил Менедем. — Все равно уже ничего не исправишь. Я с самого начала думал, что, если мы доберемся до Италии со всеми павлинами, то это будет почти невероятное везение. Нам почти это удалось. Хвала богам, мы не потеряли самца.

Он хлопнул Соклея по спине.

— Мы продадим оставшихся птиц по чуть более высокой цене, вот и все. Забудь.

— Спасибо, — прошептал Соклей.

А потом, к собственному удивлению и ужасу, он ударился в слезы.

Лодка с «Афродиты» прошла сквозь луч света и пристала к берегу в паре сотен стадий от Тарента — как и надеялся Менедем. Он кивнул двум гребцам.

— Вытащите этого ублюдка, — он показал на Алексидама, — и развяжите ему руки. Ноги пусть развязывает сам. Это займет у него некоторое время — мы связали его крепко.

— А если варвары найдут меня прежде, чем я развяжусь? — спросил Алексидам.

Под глазом у него, как напоминание об ударе Соклея, красовался синяк.

«Надо было сразу перерезать ему горло», — подумал Менедем.

— Что ж, такое может случиться, — согласился он. — Тебе некого винить в этом, кроме себя самого. Мне следовало бы вообще не отдавать тебе твои пожитки. Если пикнешь еще хоть слово — я так и поступлю.

Алексидам заткнулся.

Моряки вытащили его из лодки. Как куль с ячменем. Они бросили рядом с Алексидамом его холщовый мешок; оружие и доспехи стукнулись друг о друга. Один из моряков развязал наемнику руки. Потом Менедем и его люди снова столкнули лодку воду и стали грести обратно к «Афродите», которая стояла в двух или трех стадиях от берега.

— А какие варвары здесь живут? — поинтересовался один из моряков.

— Думаю, в этой части живут салентины, — ответил Менедем. — Они очень похожи на иллирийцев, обитающих по другую сторону Адриатики.

— Значит, поганые ублюдки, — заключил моряк. — Надеюсь, они и впрямь доберутся до Алексидама. Самое паршивое то, что он тоже с Родоса, как и мы.

— Мне плевать, откуда он, — заявил Менедем. — Я очень надеюсь, что никогда больше его не увижу.

Когда они встали борт о борт с «Афродитой», Соклей подал Менедему руку и помог подняться на акатос.

— Спасибо, — еще раз сказал он брату. — Я думал, ты меня… Просто даже не представлял, что ты сделаешь, когда птица сиганула за борт.

В тот момент, когда пава прыгнула в море, Менедем и сам не знал, что он сделает. Его первым побуждением было убить Соклея на месте. Но он был человек отходчивый.

— Ты сейчас наказываешь себя куда сильнее, чем смог бы наказать тебя я, даже если бы занимался этим целый год, — объяснил брату Менедем.

— Верно. — Соклей поколебался, потом добавил: — Я-то знаю, что это так. Я не знал, понимаешь ли ты.

— Ну ладно, хватит об этом. — Менедем оглянулся на берег. — Что-то Алексидама не видно. Должно быть, он развязался. Жаль.

Менедем перевел взгляд на заходящее солнце.

— И мы не доплывем до ночи до Тарента. Это тоже жаль.

— Полагаю, ты не собираешься на ночь выбираться на берег? — сказал Соклей.

— Еще чего! — воскликнул Менедем. — Ты что, думаешь, я дурак или сумасшедший? Эти италийские варвары набросятся на нас, как лисы на кроликов.

И только когда уголок рта его двоюродного брата едва заметно дернулся вверх, Менедем понял, что его поддели.

Он возмущенно ткнул в Соклея пальцем.

— Ты мне за это поставишь выпивку!

— Не понимаю, о чем ты! — Невинный вид Соклея смог бы убедить судью, но не убедил Менедема.

Здесь, рядом с материком, больше не дул устойчивый северо-западный ветер. Менедем приказал спустить парус с реи. Моряки быстро исполнили его приказ. Они провели много времени, вновь и вновь налегая на весла, и теперь были рады позволить бризу немного поработать за них.

«Афродита», вероятно, двигалась бы быстрее, если бы Менедем продолжал держать людей на веслах, но он об этом не беспокоился. Они все равно не доберутся до Тарента к закату, даже если попытаются устроить гонки с гребцом на каждом весле. А раз так, вполне можно лениво плыть вместе с переменчивым бризом.

— Вижу судно! — выкрикнул Аристид и показал куда-то.

— Может, проверим, что дали нам все эти тренировки в гребле? — предположил Диоклей.

— Можно, — ответил Менедем.

Крик впередсмотрящего мигом привел команду в состояние полной готовности. Менедему это понравилось.

Но когда суда сблизились, оказалось, что парус принадлежит маленькой рыбацкой лодке.

Менедем расслабился. Его команда тоже.

Лодочка попыталась улизнуть, так обычно поступали все рыбаки, заметив «Афродиту». Однако ветер в этот момент как раз стих. Менедем посадил несколько человек на весла и легко догнал лодку.

Когда испуганные рыбаки обнаружили, что их преследуют вовсе не пираты, а покупатели, они почувствовали такое облегчение, что в обмен на пару кувшинов вина — не золотистого ариосского, но крепкого красного вина, которое обычно пьют в море, — дали Менедему достаточно кальмаров, чтобы накормить до отвала всю команду.

Зажаренные в оливковом масле на маленьких угольных жаровнях кальмары восхитительно благоухали.

У Менедема потекли слюнки и заурчало в животе.

— Ситос очень хорош, — сказал он, — но нынче вечером мы можем от души насладиться опсоном.

— Я съем хлеб вместе с кальмаром, — запротестовал Соклей.