столь таинственный звук. Материал, естественно, я быстро убрала в надежное место. На кухне, в прихожей и ванне — все тихо. Оконные стекла не повреждены. Выглянула в окно на улицу — безмолвие.

— Не галлюцинация ли у меня? — подумала я. — Да, нет, не может этого быть. Я точно слышала выстрел. Вот так загадка?

Когда Сеп вернулся домой, я старалась быть спокойной, рассказала ему со всеми подробностями о результатах проведения тайниковой операции. Он внимательно ознакомился с содержанием сообщения из Центра и только после уничтожения шифровки я посвятила его в случившееся. Он задумался, уточнил уверена ли я, что это действительно был выстрел… Я стояла на своем.

— А может быть это галлюцинация? — и тут же сам ответил. Да, нет, ты этим недугом не страдаешь.

Удрученная пошла на кухню накрывать стол для ужина. Когда я открыла дверку холодильника, в изумлении отпрянула назад, ибо на меня неожиданно брызнула холодная слегка пенистая жидкость (холодильник у нас был тогда маленький, стенной).

— Скорей, скорей, — позвала я Сепа, приходя в себя от неожиданности, — вот тебе и разгадка выстрела.

Мы оба весело рассмеялись и с удовольствием чокнулись бокалами, допивая остатки шампанского.

СЕП

Позволю себе небольшой экскурс к истокам моей разведывательной деятельности.

Как читателю уже известно, службу я начал в военной разведке, а в августе 1945 года отправился с нелегальной миссией в Англию. Там работал в дипломатическом представительстве одной зарубежной страны. От этой первой служебной командировки я и веду отсчет различным «нештатным ситуациям», которые нередко встречаются в оперативной биографии каждого разведчика-нелегала.

Перед отъездом из Москвы надлежало соответствующим образом экипироваться под иностранца, то есть одеться с головы до ног во все «не наше». Шел 1945 год, и служебный гардероб, естественно, был не богат, поэтому наряду с другими предметами «с иголочки» пальто мне досталось не новое, а уже кем-то ношенное. Словом, минимально необходимым меня все же обеспечили. Находясь в Лондоне, получил условный сигнал о предстоящей встрече с работником Центра. То было первое «боевое крещение» в незнакомой для меня стране, и потому я готовился к нему особенно тщательно, прекрасно понимая, что от моих действий зависит не только успех самого мероприятия, но и безопасность участвовавших в нем оперативных работников. Встреча должна была состояться в конце октября на автобусной остановке у местного стадиона. По карте нашел стадион, пути подхода к нему и возможные направления отхода.

После тщательной проверки отправился по намеченному маршруту на место будущей встречи для его визуального изучения. Вблизи от автобусной остановки стояла небольшая лютеранская церковь, которую наметил в качестве «точки отсчета». Прикинул расстояние до места контакта: требовалось три минуты ходьбы неторопливым, размеренным шагом. Здесь же неподалеку раскинулся городской сквер без ограждения с густым кустарником и тенистыми аллеями — прекрасный путь для отступления в случае опасности.

В назначенный день я заблаговременно вышел в город. Посещал книжные магазины в поисках словарей и учебников иностранных языков и одновременно проверялся, прежде чем выйти к месту встречи. За три минуты до обусловленного времени подошел к церквушке и от нее двинулся к автобусной остановке. На ходу закурил сигарету, держа ее в левой руке, достал белый носовой платок, вытер нос и небрежно положил его в правый карман пальто так, чтобы уголок торчал наружу. Сигарета в левой руке и выглядывающий из правого кармана пальто белый носовой платок служили опознавательными знаками.

Предложенный вариант с платком был мне явно не по душе, так как англичане очень внимательны к своей внешности и малейшая неряшливость им никак не свойственна.

Приближаясь к остановке, поймал себя на том, что делаю частые затяжки. «Кажется, сильно волнуюсь? Спокойнее, спокойнее, все идет нормально, — настраивал я себя. — Так и сигареты до остановки не хватит. Придется закуривать новую, что по условиям связи не предусматривалось».

Истекала последняя минута. На автобусной остановке, как я заметил, стояли двое мужчин. «Который из них?» — подумал я, внимательно присматриваясь к обоим. Одного, довольно пожилого, сразу же отбросил, сосредоточив внимание на другом, который покачивал коляску, успокаивая ребенка. «Вот здорово наши работают! — подумал с восторгом. — Кому придет в голову, что молодой папаша с ребенком и есть сотрудник Центра? А под подушкой у дитя лежит пакет, предназначенный для меня. Здорово придумано!»

Каково же было мое разочарование, когда молодой папаша, не видя меня в упор, продолжал увлеченно развлекать ребенка. Поняв свое заблуждение, миновал обоих мужчин, остановился неподалеку, осторожно осматриваясь. На улице тихо и безлюдно. Стало закрадываться беспокойство, сигарета истлела и пришлось закурить новую. В это время на другой стороне улицы из-за угла появился молодой человек, который, бросив быстрый взгляд на остановку, пошел дальше. Тоже не мой.

Не глядя на часы, чувствовал, что жду уже около двух минут. Неожиданно сзади послышался голос:

— Простите меня, сэр.

Я обернулся. Передо мной стоял молодой человек, тот, с противоположной стороны улицы.

— Скажите, пожалуйста, бывают ли футбольные матчи на этом стадионе? — спросил он по-русски.

— Последний матч здесь играли в сентябре, — ответил я фразой пароля.

Обменявшись рукопожатием, мы неторопливо направились к скверу. Встреча длилась всего несколько минут.

Представитель Центра поинтересовался положением моих дел, затронул вопрос о конфиденциальности возложенной на меня миссии, напомнил о необходимости соблюдения осторожности и в конце вручил небольшой пакет. Он также передал привет от родственников, сообщил, что у них все благополучно. Мне очень хотелось побыть еще немного вместе, расспросить о Москве, подробнее о родных и близких, узнать, как там, на Родине. Каждый разведчик, находясь на чужбине, в той или иной мере подвержен ностальгии. Но конспирация есть конспирация. Коротко попрощавшись, мы разошлись в разные стороны.

В метро я сидел, положив руки на колени, и мысленно воспроизводил ход только что состоявшейся встречи. Напряжение спало, все треволнения остались позади, на душе было спокойно и радостно. Вагон старого лондонского метро сильно трясло, но привыкшие к этому люди мерно покачивались, спокойно разговаривая между собой либо просматривая газеты. Я обвел взглядом сидящих напротив пассажиров, затем медленно опустил глаза на руки и застыл в недоумении. Из-под левого обшлага пальто выглядывала узкая бумажка… наш родной московский трамвайный билет.

Мысль внезапно возникшей опасности как удар электрического тока, пронзила меня. Оцепенение длилось считанные секунды. Мгновенно овладел собой, не спеша, как будто ничего особенного не произошло, запихнул билет обратно за обшлаг. Добравшись домой, подверг «строгой инспекции» злополучное пальто: за обшлагами оказалось с десяток московских трамвайных билетов да еще два билета в кинотеатр «Ударник». Нужны ли еще комментарии? Предавая билеты огню, я мысленно