Пытаясь найти ответы, я терзал себя снова и снова, пока обессиленный организм не сказал своё: «фе!». После этого я быстро погрузился в долгий и глубокий сон, лишь изредка сопровождаемый сновидениями, в которых почти обязательно присутствовала вода или же какие-то свирепые злодеи…

Проснулся я поздним вечером, когда на часах было около полуночи. Как оказалось, Максимыч приехал лишь полчаса назад, уставший, но весьма довольный.

– Ну и долго же нам пришлось тебя искать! – заявил он, когда увидел, что я, наконец, проснулся. – Тверские гаишники просто с ног сбились в поисках «Фокуса» цвета «Нептун» с московскими номерами!

– Что-нибудь обнаружили? – с любопытством поинтересовался я, пытаясь поудобнее усесться в постели.

Максимыч помог поправить подушки:

– Ещё бы! Даже удалось найти парня, который видел, как этот мудак на «КрАЗе» шёл с тобой на таран! Говорит, незабываемое зрелище!

– Самосвал нашли?

– Куда там, – посетовал Маркелов. – По словам свидетеля, он умчался с места происшествия, ещё быстрей, чем туда доехал!

– Может, номера запомнил? – допытывался я.

– Нет, их чем-то замазали. Но не волнуйся, машину найдут! Кстати, твой «Фордик» уже на суше – спасибо погоде и местным аквалангистам.

При упоминании о любимце, у меня защемило в груди. Что ни говори, а эта машина спасла мне жизнь!

– Долго искали? – полюбопытствовал я после того, как с облегчением узнал о присутствии на месте аварии представителя страховой кампании.

– Часа четыре, не меньше! – усмехнулся Максимыч. – Хорошо ещё, ты метку оставил, это здорово ускорило поиски!

– Какую метку? – удивился я.

– Про перила забыл? Ты же целую секцию своим «Фокусом» вынес!

– А поиски тела? – осторожно спросил я. – Какие-нибудь результаты есть? – в моём вопросе звучало некоторое смущение.

Маркелов озабоченно покачал головой:

– Пока ничего! Но, по мнению свидетеля, у тебя не было никаких шансов: во-первых, чудовищный удар о самосвал, а, во-вторых, падение с семиметровой высоты…

– Там было семь метров?! – ужаснулся я.

– Угу, и ещё двадцать пять – под водой, – отозвался Маркелов. – Так что тебе в любом случае должно было хватить!

Мы на минуту умолкли, каждый, думая о своём.

– Ваш свидетель видел, как я тонул? – этот вопрос был для меня одним из самых принципиальных в данной истории.

Максимыч пожал плечами:

– Он сказал, что выскочил из машины через минуту после столкновения, но ни тебя, ни «Форда» уже не увидел – ужасно мешал ливень. Потом подъехала «Тойота» с московскими номерами и какой-то мужик спросил, что произошло?

– Думаешь, это они? – перебил я Маркелова.

– Не исключено, – согласился он. – Тебя, скорее всего, пасли с обеих сторон и, в нужный момент, дали отмашку «КрАЗу».

– На узком мосту это беспроигрышный вариант, – мрачно изрёк я. – Плюс проклятый ливень!

– Я же говорил, что ты классно отделался! – как всегда, не удержался от комплимента Максимыч.

Удивительно, но при всей суматохе сегодняшнего дня Маркелов не забыл и о других важных вещах. Во-первых, он, через знакомых, вышел на главного редактора «Вечерней столицы» и тот пообещал в самое ближайшее время устроить встречу со Свиридовым.

– Чутьё у этого журналюги не хуже, чем у хорошей таксы! Наверно, потому он предпочёл убраться из Москвы даже без нашего совета, – прокомментировал ситуацию Максимыч.

Что касается второй моей просьбы, то вечером Маркелов заехал в агентство, и уже оттуда позвонил в приёмную Гнедина.

– Когда я сказал секретарше о том, что произошло, меня тут же соединили с банкиром! – заявил Максимыч с гордым видом. – Естественно, я ему полностью описал ситуацию и потом выслушал соболезнования.

– Ох, и ублюдок! – буркнул я о Гнедине. – Он собирается продолжить расследование?

Маркелов хмыкнул:

– Гнедин заявил, что ты достойно справился со всеми поставленными задачами и, что пока он не нуждается в услугах нашего агентства! Кстати, пообещал завтра же расплатиться за твой труд!

– Он за всё расплатится, и не деньгами! – невольно вырвалось у меня.

В ответ на эти слова, Максимыч лишь задумчиво потёр свой жесткий подбородок.

Редактор «Вечёрки» не подвёл и, благодаря ему, я смог встретиться со Свиридовым. Это произошло в воскресенье, около четырёх дня, в районе станции метро «Сокольники», куда меня привёз на своём «БМВ» Маркелов.

Свиридов оказался невысоким худеньким человеком лет тридцати восьми с умным подвижным лицом и опрятной бородкой, которая убедительно подчёркивала его интеллигентскую суть. Очки в тонкой золотистой оправе усиливали это впечатление, хотя, в отличие от многих столичных интеллигентов, Свиридов, наверняка, неплохо ругался матом. Во всяком случае, мне так показалось, когда я читал его статьи.

Когда мы познакомились, Свиридов предложил пройтись по парку. Я не возражал, тем более, что прогулка по тенистым аллеям сейчас была гораздо полезней моему здоровью, нежели пара бокалов пива.

Я вкратце рассказал Свиридову, что меня интересует, но мой спутник оказался человеком удивительно недоверчивым.

– С чего вы взяли, что я буду с вами откровенничать? – прямо спросил он, с любопытством разглядывая меня из-под стёкол очков.

– Полагаю, мы оба заинтересованы вывести Гнедина на чистую воду, – не долго думая, ответил я. – У вас для этого свои мотивы, у меня – свои. Разве не так?

Свиридов усмехнулся:

– Если я написал критическую статью о «Цитадель-банке», это ещё не значит, что мне хочется засадить председателя его правления за решётку. Для меня Гнедин – обычный гражданин, пока его вину не доказали в суде.

Это короткое объяснение внятно продемонстрировало настроение Свиридова делиться секретами.

«Чтобы настроить его на нужную волну, придётся попотеть!», – без удовольствия подумал я.

Рассказывая Свиридову историю гнединского расследования, я постарался опустить ненужные подробности и сосредоточиться на главных моментах. Где было возможно, я обходился без фамилий, хотя некоторые из них всё же пришлось назвать.

По живой реакции собеседника я быстро понял, насколько его заинтересовал мой рассказ и с каким вниманием он ловит каждое слово.

Свиридов перебил меня, когда я стал описывать свою последнюю встречу с Гнединым.

– Неужели вы не догадывались, что он сам мог прихлопнуть того парня?! – искренне изумился мой спутник.

В ответ, я лишь сокрушённо покачал головой.

События последних дней также пришлось изложить сжато, но жёлто-фиолетовые разводы на лице и загипсованная рука убедительно дополнили мой рассказ.