Все пространство между холмистым лесом и бывшей военной базой, убегавшей прямо в Камни, было покрыто людьми. Люди сидели, лежали на циновках или просто бесцельно бродили внутри того, во что отказывался поверить глаз. Все еще не в силах убедить себя в увиденном, Арнольв прикоснулся к Мьйолльниру, а Командор Дорн что-то прошептал на латыни.

Обнаружив на подземных складах базы и, что самое главное, невероятным, просто немыслимым образом сумев использовать по назначению, отродья умудрились из армейских запасов старой колючей проволоки и деревянного частокола построить перед Круглыми Камнями настоящий концентрационный лагерь, надежный и вместительный. Все пространство длинной поляны было разбито на шесть участков, обнесенных проволокой в несколько рядов, внутри которых прямо на мерзлой земле и располагались разделенные на возрастные и половые группы люди, общее число которых, пожалуй, превышало пару сотен. Десятки костров, позволенных пленникам на ночь, освещали наполненную стонами, плачем и рычанием долину. Вокруг клеток в огромных количествах маршировали патрули, а в ближнем к самой базе участке молодых женщин сейчас как раз кормили, сквозь ограждение выдавая из огромного армейского жбана прямо в руки куски вареного мяса.

Тролли охраняли периметр, следили за порядком в клетках, кидались и били подозрительных пленников, с пониманием дела занимая дозорные вышки, когда-то прорубленные Федералами прямо в камнях над входами. Основная часть племен, не считая неизвестного количества укрывшихся под землей, встала лагерем слева от входа, отделенная от раумов и их союзников пленными людьми. Десятки огней, примитивные шалаши, сваленное в кучи оружие и доносящийся аромат готовящейся пищи, смешивающийся с настойчивым запахом отхожих мест, устроенных прямо тут же. Шум, негромкий, но постоянный и густой, стоял над Камнями, уносясь к небу вместе с искрами от костров. В этот вечер тролли заставили раумов взглянуть на себя совершенно другими глазами. То, что, относительно их уровня мышления, сотворили отродья у Круглых Камней, от неожиданности произошедшего просто не укладывалось у людей в головах.

Время от времени в одну из клеток входили несколько крупных троллей, хватали пленницу или пленника и, чаще всего оглушая сопротивляющегося человека, утаскивали внутрь базы. Увиденное настолько поразило лежащих на гребне холма воинов, что, забыв обо всем остальном, они целую четверть часа просто наблюдали за жизнью лагеря, намеренно концентрируя перед схваткой порожденную увиденным ярость.

Потом Дорн коснулся плеча Атли и, осторожно протянув руку, указал на склон возле уничтоженных взрывом ворот базы. Там, наблюдая за пленниками и троллями, отдельной серой кучкой стояли несколько альвов, неторопливо, словно водоросли, покачиваясь на длинных ногах. Ярл кивнул и дал знак отходить.

Осторожно спустились с холма, оставив послушников наблюдать за троллями, и только внизу перевели дух, не без труда пересказав увиденное остальным. Даже в наступающей темноте было отлично видно, как изменяются в гневе лица воинов и тянутся к оружию их руки. Командная группа отошла еще дальше, негромко начав обсуждение.

— Вашей задачей является освобождение пленников, — напрямую сказал Дорн, надевая поданный послушником пояс с регалиями, — моя же миссия заключалась… заключается в уничтожении самого лагеря зеленокожих и их лидеров, включая… альвов.

— Мы ударим вместе? — спросил Арнольв.

— Да, конечно. — Командор кивнул, надевая толстые перчатки-краги с выдавленными на тыльной стороне распятьями. — Но после первого удара мы разделимся. Я с Братьями пробьюсь наверх, ко входу, и проникну внутрь базы, а вы разгоните троллей в долине и уничтожите сам лагерь…

— Вы собираетесь идти внутрь? — Бьёрн недоверчиво наклонил голову, но потом вспомнил, что очков, поверх которых он обычно смотрел, нет, и досадно нахмурился.

Командор и инквизитор Макноланн кивнули одновременно. Затем Дорн обернулся к старику в черном и золотом:

— Assemble your people, Brother, we're off to the rightflank to reach the first gate. — И тот отошел к послушникам. — В мою задачу входит личное искоренение источника находящегося здесь зла, язычник, — ответил он Бьёрну.

— Вам может понадобиться помощь внутри?

— Нет, ярл! — настолько поспешно и неестественно резко вдруг ответил Дорн, что сразу осекся и тотчас же примирительно наклонил голову. — Что бы ни происходить… произошло, прошу: не спускайтесь внутрь, ярл Атли. Все, о чем я сейчас буду молить нашего Господа, так это чтобы помощь не понадобилась вам.

Атли кивнул. В словах Миссионера не было обиды или насмешки — раумы действительно были изранены и плохо вооружены, теперь обреченные полагаться лишь на свои мечи и текущего в жилах «Фенрира». Ярл сказал:

— Мы ударим прямо в центр, попробуем поднять панику и дойдем до их лагеря. Поднявшись к воротам, попробуйте огнем выдавить троллей на наш путь. Когда отродья будут изгнаны, мы блокируем остальные ворота базы и будем дожидаться вас… до утра, например.

— Это хорошо и устраивает меня, — Дорн сжал губы, — но прежде чем пробовать сломить зеленокожих ужасом, нам необходимо позаботиться об их могущественных союзниках.

— Это не проблема, — сказал Атли, вполоборота оборачиваясь к своим, — при ус-с-словии, что у вас имеется снайперское оружие…

Орм, лежащий на гребне холма между Торкелем и прикрывающим их послушником Миссии, подстраивал прицел. Неплохая оптика, современная вполне. Вот, значит, какую гуманитарную помощь они везут в Россию, пользуясь возможностями и связями ООН… В размытом круге прицела замелькали мутные тени стоящих на крупном камне альвов. Пятеро. Значит, ему и Торкелю по два и одного накроет послушник. Выполнимо. Вполне. Остается надеяться только, что христианин не перепутает очередность стрельбы: он начинает слева, Торкель — справа, и последнего, предположительно убегающего, уже придется снимать Миссионеру.

Настроив прицел и рассматривая крупные фигуры мутантов, Орм покосился через правое плечо. Торкель поднял вверх большой палец. Отлично, все готовы. Там, за их спинами, готовы к удару два отряда. Миссионеры, после короткой общей молитвы неподвижно сомкнувшиеся в один монолитный кулак для прорыва к воротам, и раумы, идущие в бой редкой цепью, с обнаженными поблескивающими клинками. Орм, Ивальд и Торкель присоединятся позже, когда израсходуют выданные Братьями патроны.

Вон Арнольв и Харальд Хольмгангер стоят голые до пояса, с валящим от тел паром. «Кто берсерки, щиты прочь?» — спросил Харальд несколько минут назад, и они скинули брони. Великий Один будет доволен этой битвой… В руке у великана автомат, один из трех, что еще могут стрелять, второй у кузнеца, третий у Олафа. Все разминают кисти и натруженные в походе ноги, берут в левые руки ножи, привязывают мечи к запястьям. У падальщиков будет пир поутру…

Орм откинул за ухо заплетенную в косичку прядь черных волос и снова приник глазом к прицелу. Пора начинать.

— Ас Улль, — одними губами прошептал он, нащупывая пальцем спусковой крючок, — пусть эта пуля летит подобно твоей стреле, без промаха бьющей в любую цель. Не оставь нас, стрелков, в этот час, пребудь в битве и направь руку…