Теперь я женатый человек, и эта комната уже не моя, как бы мама тому ни противилась. Она расстроилась, что я уношу все свои вещи, но пообещала сделать комнату гостевой, где мы всегда сможем остановиться.

Тем вечером Биш наконец повел Джен в их новый дом. Они звали нас с собой, но мы не поехали («Пускай сначала порадуются вдвоем!»).

То был день рождения Мэгги, но я желал лишь одного: отвезти ее домой. Устраивать вечеринок она не хотела, а потому мои родные лишь поздравили ее перед нашим уходом и вручили подарки. А затем мы с вещами и Бэллой (сидевшей рядом с Мэгги на пассажирском сиденье) помчались к моей квартире.

Теперь это место значило для меня намного больше. Я привез сюда свою жену!..

Я вышел из машины и, обойдя ее, открыл дверцу. Бэлла выскочила наружу. Я взял Мэгги на руки и понес к дому, пока она безудержно хихикала. Я поднял ее по лестнице до самой квартиры, затем вставил ключ и было завозился, но Мэгги мысленно отперла дверь с внутренней стороны, и мы вошли.

Судя по всему, любимая витала в облаках, потому что, когда я перенес ее через порог, нас оглушило хором голосов:

– СЮРПРИЗ!

Мы подпрыгнули на месте, и Мэгги так крепко вцепилась мне в шею, будто я мог ее уронить. А потом я увидел Вика во главе толпы.

– Сюрприз, братишка! – засмеялся он. – С чего это ты вздумал жениться и не рассказать об этом мне?

– С того, что мы хотели сохранить это в тайне! – отозвался я, опуская Мэгги на пол. – А тебе-то кто сказал?

Он усмехнулся:

– Неужели ты думаешь, что Эшли умеет держать язык за зубами?

– А… ясно. Но откуда вы узнали, когда мы вернемся?

– От Кайла, – сообщил Вик. – Я попросил его послать мне эсэмэску, когда вы сядете в машину.

Я покачал головой и огляделся. На столе стояли пять арбузов и три бутылки холодного чая. С вентилятора и люстры свисала мишура, под потолком витали воздушные шарики. Меня разобрал смех.

Нам надарили кучу подарков, а мы заказали двадцать пицц, чтобы всех накормить. Мэгги познакомилась со всеми, с кем я учусь: здесь собралась вся моя сборная по плаванию, мои однокурсники, друзья и просто знакомые.

Я и моргнуть не успел, как кто-то включил Ютуб и стал показывать Мэгги наши тренировки. Я вздыхал и ворчал, а девочки, хихикая, всё охали и ахали, разглядывая нашу «форму». Потом Вик принялся подкалывать меня за то, что я всегда прихожу вторым, а остальные вздыхали и смеялись над моим невезением.

Несколько часов спустя все разошлись по домам. Последним остался Вик. Перед уходом он вывел меня за дверь и сообщил, что я спятил, раз решил жениться. Само собой, он спросил, не беременна ли Мэгги. Я сказал, что нет (хотя убедить его в этом было нелегко), и тогда Вик признался, что она милая и добрая и он за меня рад. А для меня это, конечно, было важнее всего.

Когда я вернулся в квартиру, Мэгги прибиралась в гостиной, а Бэлла доедала за кем-то пиццу. Засмеявшись, я обнял Мэгги и оттащил ее от пакета с мусором.

– Что ты…

– Это подождет, – сказал я тихим, не терпящим возражений голосом.

Я старался успокоиться, но знал, что сойду с ума, если не останусь с Мэгги наедине. А теперь мы определенно были наедине.

Она улыбнулась, когда я повел ее в ванную. Я стянул свою футболку и помог Мэгги раздеться. Воду я сделал погорячее, чтобы любимая расслабилась и успокоилась.

Как же много перенесла Мэгги! Только вчера ей довелось взглянуть в лицо смерти… Проведя ладонью по ее коже, я нащупал выпуклый шрам от пули, которая чуть ее не погубила. Я опустился на колени и поцеловал этот след. Мэгги коснулась руками моей головы и замерла. Убедившись, что все это не сон, я поднялся и поцеловал ее в губы, потому что хотел этого сильнее всего на свете.

Мэгги провела большим пальцем по шраму на моем животе и зажмурилась, вспомнив его историю. Я помассировал ей спину и плечи, гадая: верит ли она, что ни оружие, ни угроза смерти не разлучат нас?..

Она еле слышно вздохнула и расслабилась, обмякла, а потом поцеловала меня и застонала.

Я прижал ее спиной к кафельной стенке душа, а мои руки скользнули к ее бедрам и ягодицам. Я почувствовал, как Мэгги стучится мне в сознание, и с радостью впустил ее. Когда дверца душа задрожала, я открыл глаза. Вокруг сияли энергетические ленты. Я понял: ванная вот-вот взорвется, как в Калифорнии. Мэгги виновато закусила губу, но я только рассмеялся.

– Пойдем. – Я потянул ее прочь из душа, укутал полотенцем и прошептал: – Над этим придется поработать.

Мэгги улыбнулась и хихикнула, а я поднял ее, перекинул через плечо и понес в постель. Впервые я не удерживал ее рук, когда проникал в ее сознание. Я позволил к себе прикоснуться и, кажется, даже молил об этом, пока она с радостью проникала в мое сознание. Мы соединились и душой, и телом.

Слухи оказались правдой: заниматься любовью и Взаимообладанием одновременно – ощущение неповторимое, ни на что не похожее, неописуемое. И, что самое главное, при этом мы ощущали безграничную свободу и полное спокойствие. Сгори все вокруг – мы ничего бы и не заметили, поглощенные друг другом, своим счастьем, своим браком. Вот что значит по-настоящему быть нареченными.

Наконец.

Навсегда.

Моя.

– Привет, Фиона. Прости, что сорвали тебе поездку. И опоздали. – Впустив Бэллу в дом, мы вошли следом, и Калеб затворил за нами дверь.

Я все утро приводила себя в порядок, а Калеб сидел за столом с пером дедушки Рэя, записывая в журнал учета имена запечатленных и возвысившихся.

– Ничего страшного, – уверила меня Фиона. – Твой папа от беспокойства был сам не свой. А поездить мы еще успеем.

Тут из коридора появился папа и бросился ко мне. Он так крепко сжал меня в объятиях, что казалось, Калеб вот-вот вмешается.

– Все хорошо, пап.

– Знаю, знаю, – вздохнул он. – Как же хорошо, что я позвонил Хэддоку.

Я кивнула:

– Да уж.

Папа повернулся к Калебу:

– Значит, правду говорят, что ты подарил Бишу дом?

Калеб вспыхнул от смущения.

– Пустяки.

– Скажешь тоже! – Сделав шаг, папа крепко его обнял. У Калеба глаза на лоб полезли. – Спасибо, сынок. Спасибо.

– Не за что.

Когда папа его отпустил, Калеб, пожав плечами, продолжил:

– Он парень что надо и сестру мою любит.

– Что верно, то верно, – кивнул папа и, потерев ладони, спросил: – Ну что, обедать перед своей тайной поездкой будете? – Потом он наклонился и погладил Бэллу по голове. – Ты наверняка будешь, правда, моя девочка?

Я улыбнулась. У нас никогда не было собаки. Мама их на дух не переносила – из-за шерсти. Вот теперь папа и не мог оторваться от Бэллы.