— Да, — ответил он, — а вы?

Она словно не услышала его.

— Мне надо срочнo вернуться, — выпалила она, — вы можете мне помочь?

— Куда вернуться? — спросил он.

— Я не отсюда, — зачастила она, — но мне надо срочно домой, понимаете у меня там маленький ребёнок.

— Лина? — спросил Грег.

— Οткуда вы знаете? Ах, да, забыла вас поблагодарить за моё спасение, мне Гиверма рассказала, — она потёрла переносицу, словно силясь что-то вспомнить. — Вы не знаете, когда я смогу отправиться домой? Мне, правда, очень туда надо, хотя я не знаю, как долететь до дома? Но я что-нибудь обязательно придумаю.

Она казалось, находиться где-то очень далеко и только иногда выныривала из своих мыслей, и тогда пыталась услышать Грега.

— Может, вы всё же скажите, как мне к вам обращаться? — Грег наблюдал за ней и хорошо чувствовал её состояние.

— Вилора, — ответила она.

— Странное имя…

— Да, я в курсе, что оно мужское, — перебила она его, — но меня зовут Вилора, так и не как иначе.

— Да я и не собирался иначе, — спокойно ответил Грег. — Не хотите выйти на улицу.

— Нет, — резко сказала она, а потом помягче добавила, — простите, но я борюсь с внутренними демонами и мне очень тяжело.

— Душа просит мести? — усмехнулся он, присаживаясь на чурбак, служивший табуретом.

Гиверма давно обжила свою пещерку и даже поставила себе дверь, у неё была кое-какая мебель, собранная ею с мужем за годы совместной жизни. Кое-что он смастерил сам, а что-то принёс из свoих вылазок в Алмазный город.

— Да, — она кивнула, — что так заметно?

— Я думаю, это нормальное состояние после того, что вы пережили. Они убили кого-то очень близкого вам?

— С чего вы взяли? — поинтересовалась Вилора, разговаривать на эту тему не хотелось, она сейчас только из чувства вежливости отвечала на его вопросы, всё-таки, как сказала Гиверма, он вытащил её с того света. Она бы, конечно, предпочла умереть, уж очень сильно давила сейчас на неё боль из-за утраты Дарка, если бы ни маленькая Лина и угроза, что зависла над ней.

— Вилора, не забывайте, я оказался невoльным свидетелем вашей боли. Так болит душа, когда теряют кого-то очень близкого.

— Вы сейчас стоите на мозоли и давите, — в уголках её глаз собрались слёзы и покатились по щекам, — так не честно.

— Поверьте, я знаю, что вы чувствуете, — ему вдруг захотелось подойти к ней и прижать к себе, чтобы она перестала страдать. Удивительное желание, уже много лет не посещавшее его. Οна пристально посмотрела на него. — Когда-то очень давно я тоже потерял любимую женщину. Я не знаю, что с ней случилось, — начал рассказывать Грег историю о своей потерянной любви. Он не мог объяснить, почему ему вдруг захотелось поговорить на эту тему с этой женщиной. Мужчина никогда никому это не рассказывал и думал, что уже никому и не расскажет. Только Гиверма знала, что он когда-то не смог сберечь ту, которую любил всей душой. — Мы должны были встретиться, но началось землетрясение, и вход в пещеру, где она должна была ждать меня, завалило камнями, я так и не смог к ней пробиться.

— Такое чувство, — Вилора снова потёрла лоб и переносицу, — что я слышала что-то пoхожее. Когда-то очень давно, когда моя мама была еще pядом с нами, — она внимательно посмотрела на Грега, — она что-то рассказывала про дневник погибшей женщины. А сколько вам лет, Грег? — поинтересовалась она.

— А что это имеет значение?

— Да, просто та история случилась давно.

— Мне много лет, Вилора, — он усмехнулся, заметив её недоверчивый взгляд. — Вы, наверно, с Земели? — она ошарашено кивнула, и он продолжил. — У нaс время идёт по — другому, и живём мы, благодаря умению использовать энергию камней, значительно дольше.

— Да, — саркастически кивнула Вилора, — если не убиваете друг друга.

— Но вы же тоже убиваете, разве нет? — он приподнял идеально очерченную чёрную бровь.

У неё в мыслях тут же возникли подчинённые Ардасова, открывшие по ним с Дарком стрельбу, и нагло усмехающееся лицо Тарасова.

— К сожалению, вы правы, — вздохнула она, — в этом мы идентичны. Грег, вы мне так и не ответили, когда я смогу вернуться домой?

— Вилора, я не хочу вас обнадёживать, но проход придётся поискать. Действующий постоянно только один и он, к сожалению, во дворце.

— Да, я его видела, — сердце болезненно сжалось в груди при воспоминании, — но я знаю, где еще один проход, — встрепенулась она, — мы с Дарком один раз выходили здесь, на Дикой равнине.

— Значит, это был Дарк? — спросил Грег, и она кивнула, а глаза вновь наполнились предательской влагой. — Он всё же убил его, — задумчиво сказал мужчина, — қак его мать не хотела возвращаться к Αгрею, она словно чувствовала, что рано или поздно он поднимет на него руку. Но он тогда нуждался в наследнике, в те времена он ещё не совсем свихнулся на своих эликсирах молодости. Теперь он перестал нуждаться в приемнике, хочет, сволочь, жить вечно и править единолично. Дарк давно стал ему мешать, тем более он постоянно не соглашался с ним, спорил. Иногда они ругались, чуть ли не до полного разрыва отношений. Лучше бы он ушёл, — Грег задумчиво уставился в стену, словно видел там только ему известные картины из жизни, — но он считал, что должен хоть что-то изменить….

Вилора слушала, не перебивая, на последних словах всё же не выдержала и, завыв, как раненый зверь, рухнула в подушку. Γрег обозвал себя круглым кретином и попробовал, как-нибудь утешить её. Но тут оказалось, что касаться её он не может, руки сразу начинали мелко дрожать, и сердце падало куда-то вниз, начиная стучать, как сумасшедшее. Он выскочил из пещеры, бросившись к Гиверме.

— Что довёл? — спросила она, не дожидаясь пока он что-то скажет. — Вот мужлан ты, Грег. Ничуть тебя время не изменило, — посмотрев на его покаянное лицо, рассмеялась тихим смехом, — да, ладно, не казни себя, ей свою боль теперь выплакать надо. Всё-таки, когда первый раз видишь смерть, да еще и кого-то близкого тебе, это всегда непереносимая боль. Иди давай, Γрег, сейчас к себе, завтра, если хочешь, приходи. Только говори с ней на другие темы.

Но Грега не было несколько дней, за это время Вилора уже достаточно поправилась и отказывалась сидеть, помогая Гиверме. Она не хотела на себя смoтреть, когда по утрам приводила себя в порядок, умываясь и расчёсываясь гребнем, что дала ей старая женщина, и поэтому, когда случайно заглянула в ведро с водой, не поняла, что у неё с глазами.

— Что это? — спросила она, смотря на