что я могу планировать день. Если ты хочешь быть здоровым взрослым человеком с правильным питанием, делай это в свое свободное время.

Он ухмыльнулся и жестом указал на дверь.

— Тогда, пожалуйста.

Я взяла его за руку и потянула к лестнице.

— Сначала нам нужно переодеться.

— Для десерта есть какой-то особый повод?

Оглянувшись через плечо на его нахмуренные брови, я рассмеялась.

— Увидишь.

Когда мы поднялись в нашу комнату, я отпустила его руку и подошла к шкафу. Открыв ящик, в котором хранились мои купальники, я достала свой любимый. Облегающий темно-серый топ с тонкими бретельками. Низ был крошечными и белыми, с темно-серыми узорами перьев. Я была уверена, что это должны были быть пальмовые листья, но мне они показались больше похожими на перья.

— Твое представление о десерте — это плавание? — спросил Максимо.

— Просто переоденься.

Чтобы ни у кого из нас не было соблазна наброситься друг на друга голышом, я закрылась в ванной, прежде чем раздеться. Я переоделась и собрала волосы в хвост, прежде чем открыть дверь.

Я все хорошо спланировала, но в моем плане произошел жизненно важный просчет.

Максимо все еще выглядел сексуально в своих черных плавках, которые висели очень низко на бедрах, и мне все еще очень хотелось наброситься на него.

— Если ты и дальше будешь так на меня смотреть, Джульетта, я буду готов съесть что-то еще более сладкое, чем десерт.

Осознав, что мой взгляд устремлен на глубокие впадины его тазовых мышц, я перевела его на лицо мужчины.

Упс.

Но не совсем.

Прежде чем передумать и снять купальник, я направилась к двери. Мне не нужно было проверять, следует ли за мной Максимо. Я чувствовала его. Чувствовала, как он смотрит на меня.

Когда мы спустились вниз, я повернулась к мужчине.

— Можешь разжечь костер?

Он кивнул и направился наружу.

Я зашла на кухню, чтобы взять шампуры и зефир, которые Фредди припас для меня. Когда я вышла на улицу, задний двор выглядел как райский островок. Невидимые фонари тускло освещали дорожку к светящемуся голубому бассейну. В центре прямоугольной ямы горел костер, отражение которого плясало на воде.

Но самая райская часть рая — это Максимо в джакузи. С его мускулистыми, татуированными руками, вытянутыми вдоль бортика, он выглядел почти расслабленным.

Почти.

Но его глаза были слишком бдительными. Слишком внимательными.

Слишком голодными.

Справа от него мерцал огонь, отбрасывая тени, которые играли на его угловатых чертах.

Дьявольски красив и греховно порочен.

Четвертая фаза — определенно моя любимая.

Первая фаза, а потом четвертая.

Подождите, вторая и третья тоже были…

Ладно, все фазы — мои любимые. Я спланировала хороший день.

Глаза Максимо смягчились и загорелись весельем, когда он увидел сладости у меня в руках.

— Жарить зефир — это четвертая фаза?

— Технически четвертая фаза — это просто отдых у костра, — я нанизала маршмеллоу на шампур и протянула ему. — Это бонус.

Приготовив себе свои собственные, я отложила пакет в пределах досягаемости и взяла протянутую Максимо руку, входя в воду. Небольшие струи были настроены на низкую мощность, пена и пузыри успокаивали. Это было идеальное дополнение к костру.

Сейчас был не первый раз, когда я находилась джакузи, но впервые я была ночью, да еще и с костром. А еще я впервые находилась здесь с кем-то.

Максимо усадил меня к себе на колени, а затем положил зефир в огонь.

Прямо в него.

Как какое-то чудовище.

— Ты собираешься, — начала я, пока его десерт не превратился в факел, — сжечь ее.

Он задул небольшой огонь на верхушке маршмеллоу.

— Мне так нравится.

И тут же съел обугленную массу.

Снова, как какое-то чудовище.

— Ты сумасшедший, — расположив свой зефир в стороне, я вертела палочку, как будто жарила поросенка на вертеле. Я старалась не подносить ее слишком близко, в отличие от того безумца, который схватил еще одну зефирку, нанизал ее на свою шампур, а затем сунул в пламя. Опять же, он задул свой мини-факел и съел его.

Я подождала, пока мой зефир дойдет до нужного состояния, и только потом сняла его с огня. Осторожно, чтобы не обжечься, я отправила сладость в рот. Внешняя сторона была идеально подрумяненной с легким оттенком жевательности, а внутри — жидкая изумительная масса.

Его рука крепко обхватила мою талию, и он положил подбородок мне на плечо.

Не отстраняясь, я вслепую потянулась назад, пока не нащупала пакет. Вытащив зефир, я нанизала его на шампур и снова принялась за дело.

Когда все было готово, я перебралась к нему на колени и предложила ему свое прекрасное творение.

Откусив небольшую часть, он кивнул.

— Ты права, твой метод лучше.

— Конечно, лучше. Кто в здравом уме станет есть подгоревший зефир?

— Я никогда не был терпелив.

— Что? Я в шоке.

Он ущипнул меня за задницу под водой.

— Эй! — я покачала головой. — Я поделилась с тобой своей драгоценной зефиркой.

Схватив четыре новых, он нанизал по две на каждую из наших палочек. В этот раз он следовал моей экспертной технике медленного приготовления.

— Не помню, когда я ел их в последний раз, — сказал он.

— Ты что, не каждый вечер выходишь пожарить зефир? Я снова в шоке, учитывая все твое свободное время и любовь к нездоровой пище.

Он снова ущипнул меня за задницу, и я нахмурилась, но не смогла долго сдерживаться.

Откинувшись на его грудь, я съела зефир, который полностью растаял, прежде чем поделиться:

— Я провела здесь много времени.

— Я знаю.

Почему я не удивлена?

Максимо, казалось, знал каждый шаг всех людей во вселенной.

Взяв мою пустую палочку, он положил ее на бортик позади нас вместе со своей.

— Эй… — начала я, прежде чем одна из его рук оказалась у меня между ног.

Неважно, это лучше, чем зефир.

Другая его рука задрала вверх моего купальника, чтобы подразнить и без того твердые соски.

— Даже когда мне не следовало этого делать, я сидел в своем кабинете, — он вытянул руку из воды, чтобы указать на массивное окно, которое принадлежало его кабинету, — и наблюдал за тобой, — опустив руку, он просунул ее в нижнюю часть моего купальника, дразня пальцем. — Смотрел, как ты плаваешь. Смотрел, как ты читаешь. Смотрел, как ты плывешь по течению, словно у тебя не было никаких забот в мире.

Благодаря тебе, их и не было.

Его палец скользнул в меня, прежде чем он прижал мою задницу к своей эрекции.

— Я наблюдал и ждал.

С трудом сглотнув, я выдохнула эти слова со стоном:

— Ради чего?

— Ради тебя. Ради