много раз). У меня сложилось твёрдое убеждение, что именно над Средиземным морем, этой «колыбелью цивилизации», и зависла Дивия. Где ещё, как не на побережье главного моря человечества, расположиться государству-сопернику летающей тверди?

Кроме моего Сокола, в небо над Дивией взмыло несколько сотен разнообразных небесных домов, словно воздушные шары на аэрошоу. На вершинах Колец скопились люди, хотели узнать, куда мы прибыли.

И увиденное их не обрадовало.

Остановка в открытом море значила, что торговли с низкими в ближайшее время не будет. Не будет пополнения запасов зерна и мяса. А это неизбежное повышение цен на рынках.

Люди Дивии мало отличались от людей на земле. У всех в головах промелькнули одна и та же мысль: еды не хватит, нужно спешить на рынки и запасаться гречкой, то есть — мясом и капустой.

Жители среднего достатка поняли, что им придётся перейти с мяса на серые лепёшки из ман-говой муки.

Какая паника поднялась у жителей ветроломов, представить несложно. Им вообще не на что переходить с ежедневных серых лепёшек из толчённой ман-ги. Разве что надеяться на разрешение Совета на рыбную ловлю?

Приземлив Молниеносного Сокола, я подозвал второго и третьего старших, мы погрузились в мой небесный дом и полетели во дворец сословия Защищающих Путь.

Настало время получать первые военные приказы.

Глядя на гладь моря, Софейя сказала:

— Ненавижу, когда много воды.

— Почему?

— Когда я была маленькой, мне пришла в голову недостойная мысль, что вода поглотит твердь. Услышав это, родители с помощью тумаков вбили мне в голову знание, что полёт Дивии вечен и бесконечен. С тех пор ненавижу воду.

Я не стал уверять девушку, что Дивии точно не суждено утонуть.

Дивия не начала войну сразу, а сначала отправила послов. Совет сделал это не для того, чтобы о чём-то мирно договориться с портовым царём — его судьба решена, а в первую очередь для того, чтобы собрать информацию от тех послов, что жили в столице, во вторую — получить данные от разведчиков и начать рассредоточение сил для удара двум другим важным городам Портового Царства. Их взятие было необходимым условием для запланированного Советом раздробления Портового Царства.

По мне такое решение было слишком самонадеянным — мы растягивали свои силы. Но Экре Патунга так не считал.

Мой отряд назначили для охраны послов. Думаю, не без протекции Октула Ньери, помнившего о моём интересе к жизни низких.

Товарищи мои остались недовольными назначением.

— Пока мы будем красоваться в Портовом Городе, — пробурчал Инар Сарит, — наши товарищи будут брать низкие крепости и всячески покрывать себя славой.

— Для охраны послов можно направить небесных стражников, — согласилась Софейя Патунга.

Назначение и впрямь не самое славное. От нас требовалось одно: выглядеть максимально грозно, вселяя уважение и страх в сердца портовых жителей.

Нам не позволили взять Молниеносные Соколы, чтобы раньше времени не выдать нашу новую тактику.

Я радовался, что увижу Портовый Город — легендарного противника Дивии. Единственное низкое царство, которое доставляло хлопоты летающей тверди. Чем оно так сильно, что даже высшие люди не сразу решились на военную операцию по раздроблению сего царства на малые государства?

Наконец, мы собрались, погрузились в небесные дома и полетели.

✦ ✦ ✦

Наш Путь в Портовое Царство напомнил мне о полёте в Ач-Чи. Как всё изменилось с тех пор.

Я и мои товарищи — больше не наивные юнцы, не младшие ученики Дома Опыта, но умудрённые опытом воины. При этом не ветераны — у большинства из нас есть свободные грани для усваивания озарений. Это означало, что поступь моего отряда на Всеобщем Пути весьма гибкая и несла некоторые неопределённости.

И летели мы не в старом дребезжащем сарае, ютясь на занозистых скамейках, а в большом небесном доме. Развалившись на толстых и мягких матрасах, попивали ароматную воду из золотых кубков.

На бортах небесного дома, кроме знаков рода Патунга, красовалась надпись, что в сём небесном доме передвигается отряд славного Самирана из рода Саран.

Положение иероглифа «славный» весьма важное уточнение. Недаром он поставлен перед моим именем, а не перед именем моего рода.

Хотя Саран и победили в родовой войне и поднялись в хит-параде Скрижали Славных, но не заработали право ставить перед своим именем иероглиф «славный».

Право на такой иероглиф весьма зыбко определялось юридически, но чётко понималось дивианским социумом.

Начни Саран писать или проговаривать этот иероглиф перед собой сейчас — их поднимут на смех. Но когда мы приобретём больше влияния и власти, то больше людей из желания получить от нас покровительство, начнут льстить, называя род «славным».

Иногда род становился славным, когда его представители набирались достаточно наглости, чтобы поставить этот иероглиф перед именем своего рода. Если прокатит — значит и впрямь славные. Если нет, то можно быстро замять это и продолжить смиренный Путь к славе.

Дядя Шоодо дважды обращался ко мне с предложением, чтобы Саран «сделали сильный шаг на Всеобщем Пути» и начали величать себя «славными». И начать должен я, как первый старший.

Я, как обычно, не желал лезть в дебри дивианского этикета понтов и традиций доминирования. Мне казалось, что если обозначу себя славным наравне с Патунга, те непременно оскорбятся и придумают мне какое-нибудь наказание, чтобы знал своё место.

Вдобавок я устал от мелочных интриг дивианцев. Не смог привыкнуть, что люди, живущие на фантастическом летающем острове и использующие необъяснимую магию, со смертельной серьёзностью боролись за право ставить перед именем своего рода какой-то иероглиф.

Вместе с нашим и посольским небесным домом в Портовый Город вылетел караван из сотни грузовых акрабов и тысячи грузовичков поменьше. Кажется — все купцы Дивии снарядили небесные дома. Даже самые бедные влезли в долги и приобрели старенькие небесные дома.

Совет Правителей решил, что пока послы будут создавать видимость переговоров, дивианцы закупят у низких как можно больше продуктов. Ради этого дивианским купцам разрешили соглашаться на любые закупочные цены и сняли запрет на торговлю несколькими видами товаров, таких как яркие кристаллы «Внушения Неразумным», «Игр Света» и других управляющих озарений. Допустили к продаже обувь и одежду, озарённую на всё, кроме того, что могло бы помочь низким в войне с нами.

Везли так же много статуй и памятников, которые наши скульпторы наклепали специально для низких. Ювелиры выгребли из корзин все запылившиеся украшения. Дивия радикально избавилась от барахла, будто бы продолжался общегородской субботник, начатый нами в Первом Кольце.

По замыслу Совета Правителей необычайно щедрая торговля должна усыпить бдительность портовых. Убедить