– Они напали, мы защищались, – Ивар пожал плечами.

– Неважно, – правитель нахмурился. – Вы пролили кровь, оставили жен без мужей, матерей без сыновей и дома без хозяев. Так что нам остается положиться лишь на волю Неба…

– Что там бормочет этот дядя, никак не пойму? – досадливо сказал Нерейд.

– Поединок предлагает, – пояснил Ивар.

– Если воля Неба склонится в нашу сторону, то вы станете рабами на срок в год, – торжественно сказал правитель. – Если в вашу, то вы вольны идти на все четыре стороны, и никто не станет чинить вам препятствий.

– Не пойдет, – Ивар покачал головой. – Если мы победим, то захотим узнать, где наши соратники и как к ним добраться.

Правитель хуастеков метнул гневный взгляд из-под бровей – не привык, что с ним спорят – заскрипел зубами:

– Ладно, так и быть.

– Каковы условия поединка? – Ивар ощущал, как ноет спина, болят натруженные ноги и саднят стертые пятки, и думал, что против отдохнувшего и быстрого противника долго не продержится.

– Обнаженными, один на один, перед всеми. До момента, пока кто-то не сможет продолжать.

– Хорошо, – Ивар повернулся к своим.

– Ты что задумал, конунг? – глаза Нерейда, темные, как у хуастеков, сверкнули гневом. – Тебе нельзя на бой выходить! Мало ли что случится – и кто тогда дружину возглавит? Давай я!

– Я моложе и дерусь лучше, – влез Ульв. – Болтун, тебе ли этого не знать?

Рыжий викинг покраснел так, что стало заметно в свете факелов, кончики ушей заалели.

– Я могу сразиться, любого вобью в землю по уши, – пообещал Кари.

– Нет, – проговорил Ивар негромко, но галдящие викинги разом умолкли. – Из-за меня мы отправились в этот поход, попали сюда. Если я проиграю, то это значит – удача отвернулась от меня, и вам предстоит выбрать нового предводителя. Если выиграю, то достоин вести дружину дальше.

Он стащил кольчугу, за ней рубаху, поежился от прикосновения ночного холодка. Когда снял сапоги, то Нерейд скорчил страшную рожу и зажал нос, а Ульв проговорил:

– Портянками его, портянками. Ни один враг не устоит!

– Готов ли ваш поединщик? – громко спросил предводитель хуастеков.

– Готов, – Ивар, стараясь не вступать на мозоли и от этого косолапя, точно утка, вышел на открытое место.

Противник ждал его – огромный, с толстыми руками и ногами, лентами татуировок на мускулистом торсе. Помахивал мечом под стать росту, обсидиановое лезвие мрачно блестело.

– Начинайте же, и пусть Темное Небо, Тескатлипока явит свою волю! – сказал правитель хуастеков, а все его воины издали дружный крик.

– Укуси тебя Нидхёгг, – пробормотал Ивар, покрепче ухватив рукоять меча.

Противник улыбнулся, показав ровные белые зубы, шагнул вперед и чуть в сторону. Ивар отступил, ловя малейшие движения хуастека, положение ног, частоту дыхания, напряжение мышц и дрожание век.

Нерейд смотрел, как два бойца готовятся к схватке, ощущал, что волнуется и даже боится – не за себя, а за друга, с которым провел на одном драккаре столько лет.

Тело хуастека казалось высеченным из красного дерева, на руках вздувались могучие мышцы. Он выглядел опасным, как молодой ягуар, а с губ его не сходила улыбка.

Ивар топтался на месте, чувствуя себя неловко без одежды. По пояс был загорелым, а вот ноги белели, будто рыбье брюхо, копна выгоревших волос падала на плечи.

Опытный глаз мог заметить в движениях конунга легкую заторможенность, появляющуюся у того, кто сильно устал.

Зрители дружно вздохнули, когда обсидиановый меч, похожий на кусок ночного неба, метнулся вперед, туда, где только что стоял конунг. Но тот стремительно отскочил.

Бойцы заплясали, обмениваясь ударами, полетели искры, из толпы донеслись одобрительные возгласы. Хуастеки поддерживали своего, желали победы, поскорее выпустить кишки белоголовому чужаку.

Нерейд сжал кулаки, ощутил, что вздрагивает, про себя повторяя движения конунга.

– Давай! Бей! – выкрикнул Ульв. – Покажи, где йотуны зимуют!

Ивар словно услышал, задвигался быстрее, стал бить чаще. Хуастек прекратился улыбаться, торжество ушло с его лица, он все чаще отступал, забывая о том, чтобы атаковать.

– Еще, еще… – шептал Нерейд. – Дави, дави…

И тут Ивар самым жутким образом раскрылся. Точно безусый мальчишка, только взявший в руки меч, он остановился, не доведя удар до конца, безвольно развел руки.

Хуастек с гортанным ревом бросился в атаку, выбросил клинок, лицо его исказила довольная усмешка. И тут же краснокожий воин замер, глянул вниз, не веря в раздирающую живот боль…

Ивар отступил, из нанесенной им раны потекла кровь, закапала на землю. Хуастек сделал шаг в сторону, схватился за живот, упал тяжело, брякнул отлетевший в сторону меч.

Кто-то из викингов завопил, в толпе за троном правителя раздались удивленные возгласы.

Ивар стоял, тяжело дыша, едва удерживался на трясущихся ногах, молясь всем асам сразу, чтобы не упасть. Рассеченное предплечье дергало болью, но он чувствовал, что рана небольшая, скорее даже царапина.

Подставлялся, рисковал, пойдя на хитрость, но иного не оставалось – продлись схватка еще немного, хуастек взял бы верх.

– Ну что… – голос родился в груди слабый, как писк новорожденного котенка. – Что дальше?

– Темное Небо показало свою волю, – лицо правителя хуастеков было мрачным, точно маска грозного божества, на скулах набухли желваки. – И никто не посмеет пойти против нее…

Воины за его спиной стояли, опустив головы, другие мрачно зыркали на викингов, старик в плаще скалился, будто готовый завыть беззубый волк, его била крупная дрожь.

– Наш воин был силен и отважен, – продолжил правитель, – но теперь он возродится в свите Солнца. Что до вас, сыны Кецалькоатля, вы должны уйти немедленно!

– Куда… куда ты дел наших? – с усилием проговорил Ивар.

– Они сейчас на дороге в Теночтитлан, – правитель поморщился. – Я дам вам проводника, несколько мешков продуктов, воинов в сопровождение, чтобы вы могли спокойно уйти…

– Ишь, как перепугались, – Нерейд зло хохотнул. – Все готовы дать, лишь бы мы убрались отсюда! Эй, конунг, иди сюда, оденься, а то еще простудишься…

Викинги засмеялись. Ивар криво, одним уголком рта улыбнулся. Тяжело, неуверенно развернулся, сделал пару шагов и практически упал на руки собственным дружинникам.

Равнина была усеяна зелеными скалами. Покрывающие их округлые пупырышки испускали яркий белый свет, а скалы казались мягкими, словно творог, и подпрыгивали при каждом шаге Арнвида.