— Что же теперь с тем рыцарем? Где он? — поинтересовался де Белен.

— Скончался.

— Досадно. Что-то подсказывает мне, что этот славный юноша мог бы помочь графу в поисках Грааля.

Ван Хель отпил вина из кубка и сказал:

— Барон, а вы не думаете, что графу лучше не знать про этого рыцаря?

— Вы зря надеетесь, что Робер из-за какой-то головной боли повернёт обратно. — Де Белен громко рыгнул. — Как только он придёт в себя, сразу сядет в седло. А если не сядет, то устроится в повозке на подушках. Нет, друг мой, если граф вбил что-то себе в голову, то никакая сила не заставит его отступиться. Так что нам придётся искать таинственную чашу до победного конца. Потому-то я и спрашиваю об этом рыцаре: может, он смог бы помочь нам?

— К сожалению, душа его покинула нашу грешную землю, — ответил барон Фуа.

— Ладно, будем развязывать языки встречным бродягам, — хохотнул де Белен. — Никто не знает о таких вещах лучше бродяг, трубадуров и странствующих монахов…

Они оставались в замке барона Фуа ещё пять дней. Затем Робер де Парси вдруг поднялся, его налитые кровью глаза очистились, на лице появилась улыбка.

— Я видел Грааль! — объявил граф, появившись за обеденным столом. — Я видел его во сне. Это он исцелил меня. Теперь я точно знаю, что он существует и что покойный мессир Фродоар поведал нам о нём, дабы мы совершили великий подвиг и принесли священную чашу в лоно католической Церкви!

Граф чувствовал себя прекрасно, и было трудно поверить, глядя на него, что ещё вчера его колотили судороги, а лицо искажалось от нестерпимой боли.

— Завтра мы продолжим наш путь!

— Как видите, шепнул барон де Белен на ухо Ван Хелю, — вера творит чудеса… Или это вовсе не вера, а простая убеждённость? Имеет ли значение, как назвать то, что наполняет человека силой?

* * *

На закате следующего дня возле лагеря рыцарей появился странствующий монах. Увидев его, граф оживился.

— Давайте его сюда. — Робер нетерпеливо замахал рукой. Когда опиравшийся на посох монах предстал перед де Парси, граф сел на стул, подложив под себя бархатную подушку, и закинул ногу на ногу. — Благословите, святой отец. Мне очень нужна помощь Господа нашего.

Монах сбросил с головы капюшон и лёгкими движениями перекрестил графа.

— Да пребудет с вами Христос.

— Вы давно в этих местах? — Де Парси подался вперёд всем корпусом. — Хорошо ли знаете окрестности?

— Мне приходилось бывать здесь раньше, милорд, но очень давно.

— Откуда вы идёте и куда путь держите?

— Иду говорить с людьми, а люди живут всюду, стало быть, иду куда глаза глядят. Много лет я служил в церкви Иоанна, что в городе Альби, затем мне открылось, что надо менять жизнь. Служение Богу заключается отнюдь не в служении настоятелю храма.

— Так вы из Альби?

— Можно сказать так.

— А не приходилось ли слыхать про местечко, называемое Грааль? Или что-то в этом роде?

— Нет.

— Подумай хорошенько, монах, — нахмурился граф. — Я ищу тайный храм, сокрытый в горных пещерах.

— В горах вокруг Альби много пещер, там обитают разные общины.

— Язычники? — жадно спросил граф и провёл рукой по своему лоснящемуся черепу.

— Они добрые люди, милорд, христиане.

— Почему же они скрываются в пещерах? Зачем?

— Они там живут, но не скрываются ни от кого.

— Чушь! Должно быть, это еретики.

— Они исповедуют Христа, — негромко отозвался монах.

— Тебе приходилось бывать в тех пещерах? — спросил граф строго.

— Да.

— А чудодейственную чашу ты видел?

— Что за чаша? В пещерных общинах нет ничего чудодейственного. Все чудеса происходят там с теми, кто верует истинно. Ни чаши, ни кресты, ни книги, ни иконы не надобны для этого. Живущие там добрые люди несут в своём сердце любовь к Господу и не уповают ни на что другое.

— Что за странные общины! Ужели в их храмах нет даже икон? Почему ты называешь их добрыми людьми?

— Они сами называют себя так. И все вокруг называют их так. Многие уходят из города жить с добрыми людьми.

— Отрекаются от католической церкви?

— Нет, милорд, никто не отрекается от церкви, просто уходят к добрым людям.

— Вот как… — Робер де Парси замолчал и посмотрел на стоявшего поодаль барона де Белена. — Мессир, — граф поманил барона, — вы слышали?

Де Белен молча кивнул.

— И что вы скажете? — Де Парси поморщился. — Всё это кажется мне странным. И «добрые люди», и пещеры, и желание скрыться подальше от глаза католических епископов… А про Грааль ни слова…

Барон ничего не отвечал. Граф думал с минуту, опустив голову, затем вскинулся и, вытянув руку к монаху, взревел:

— Ты лжёшь! Но я сумею вырвать из тебя правду! Стража, разденьте его и привяжите к тому дереву!

— Чего вы хотите? — забеспокоился монах, сопротивляясь схватившим его рыцарям.

— Мне нужна чаша! Отведи меня к Граалю, и я отпущу тебя.

— Но я не знаю… не слышал…

— Высеките его как следует! — Де Парси повелительно махнул рукой и пошёл к своему шатру. Выпив вина, он вернулся. Обнажённое тело монаха безвольно повисло на верёвках, по хилым плечам и впалой груди струилась кровь.

— Быть может, этот несчастный на самом деле ничего не слышал о Граале, ваша светлость, — подал голос барон де Белен. — Как он может знать о нём, если это название придумал сам мессир Фродоар.

— Он должен хотя бы что-нибудь знать… Хотя бы краем уха… — Де Парси подошёл вплотную к монаху. — Ты что, не понимаешь, что сейчас я начну убивать тебя?

— Будь ты проклят, сатанинское отродье! — выдохнул монах

— Что?! Как ты смеешь… — Лицо графа перекосилось и сделалось багровым. Он нанёс удар кулаком монаху в нос. Кровь хлынула с новой силой, и монах обмяк, потеряв сознание. — Удавите его и вздёрните повыше, — распорядился де Парси, сплёвывая налипшую на губе густую слюну. — Пусть его склюёт вороньё.

Шарль Толстяк удалился в противоположный конец лагеря и шёпотом молился. Когда возле него присел на корточки Ван Хель, Шарль спросил:

— Почему ты не остановишь графа?

— Ты хочешь, чтобы я прикончил его, перерезал ему глотку?

— Хочу.

— А как же воля Божья?

— Пусть это случится по воле Божьей, но сейчас же. Пусть ты будешь разящей рукой Господа нашего, — настаивал Толстяк.

— А почему ты не считаешь, что де Парси убил этого монаха, исполняя волю Божью? — почти равнодушно спросил Ван Хель. — Всякая смерть случается по прихоти Судьбы, а ею наделяет каждого из нас Бог.