Несмотря на съеденные сладости, Тесс по-прежнему ощущала во рту противный кисловатый привкус. Странно, она всегда считала, что вкус победы должен быть сладким.

Тесс нашла Джека Стерлинга на первом этаже, в буфете «Блайт». Он с вожделением посмотрел на плитку шоколада в автомате, затем вздохнул и выбрал конфету с медом. Как истинный джентльмен он сначала предложил ее Тесс, но она отказалась, сказав, что сегодня уже обедала.

— Полагаю, что вы подкрепились основательно. С таким отличным обменом веществ, как у вас…

— Ну, вообще-то я наелась сладкого, — прервала Тесс его попытку сделать ей комплимент и быстро перевела тему разговора: — Помните, вы просили меня разузнать о жизни Леа Винковски?

— Конечно, помню. Я уже говорил вам и снова повторю, как высоко я ценю оказанную вами услугу. Каким облегчением для меня было узнать, что вдова не винит газету в смерти своего мужа! Возможно, я недостаточно выразил вам свою благодарность, тогда…

— Нет-нет, что вы, я не напрашиваюсь на комплименты, просто… просто я на этом не остановилась. Кое-что из того, что сказала Леа, заставило меня задуматься, и я решила заглянуть в дело о разводе Винка. В этом файле было много непонятного, и я отправилась в гости к первой миссис Винковски, — она решила опустить рассказ о появлении на ее ветровом стекле конверта с личным делом Розиты. — Потом я поехала в тот район, где раньше жил Винк, и попыталась выяснить, кто именно из соседей рассказал Розите о рукоприкладстве в семье, потому что после встречи с первой женой Винковски стало очевидно, что она не могла стать источником этой информации.

Тесс заметила, что Стерлинг сильно раздражен, хотя он и старался говорить спокойно.

— Я устроил вам свободный график, чтобы вы могли разобраться с нападением на вашего дядю, а не для того, чтобы вы продолжали ворошить дело Винковски, по которому «Бикон-Лайт» ведет собственное журналистское расследование. Своими действиями, мисс Монаган, вы можете скомпрометировать нас… Вы… вы даете понять людям, будто бы информация в той статье не соответствовала действительности, или, что еще хуже, хотите доказать, якобы статья попала в газету… случайно…

Тесс скрестила руки на груди и приготовилась отстаивать свою правоту:

— У Розиты были определенные неприятности в Сан-Антонио. Один из ее бывших коллег предположил, что, если я пройду ее путем и проверю информацию, которую она собирала, я обнаружу то же самое, что обнаружили они в Сан-Антонио. Я последовала его совету и действительно кое-что нашла. Винк никогда не поднимал руку на свою жену, это она избивала его. Розита заплатила соседке в районе Вайолетт за эти ложные сведения, даже не потрудившись проверить их! Линда всего лишь отказалась отвечать на вопросы, а Розита повернула это так, словно первая жена Винковски боится подтвердить, будто бы муж избивал ее…

Стерлинг поднял руку.

— Погодите, Тесс. Давайте так: медленный глубокий вдох, затем выдох. Успокойтесь и расскажите мне все снова, но на этот раз в хронологическом порядке, хорошо?

Тесс так и сделала. Ну, или почти так. Ибо она снова не упомянула о пакете с личным делом Розиты, потому что это выглядело так, как будто ею манипулируют. Причем она до сих пор не знала, кто именно.

— Я понимаю, что вы не давали мне на это разрешения, — закончила она свою исповедь, — но истина всегда требует доказательств, а мое любопытство иногда приносит положительные результаты. Однажды вы спросили, что я думаю по поводу всей этой истории — на уровне интуиции, — и в тот момент я не могла уверенно ответить на этот вопрос. Теперь же я считаю, что это была смесь хорошей крепкой журналистской работы и грязных непроверенных сплетен в лучших традициях бульварной желтой прессы. «Творчество» Розиты свело на нет всю качественную работу Фини.

— Ведь Фини ваш друг, верно, Тесс?

— Балтимор — маленький город. Всего-то шестьсот пятьдесят тысяч жителей. Здесь все друг друга знают.

— А вы знаете Фини так же, как когда-то Джонатана Росса?

— Нет! — О Господи, она еще и краснеет, как первоклассница. — Я имею в виду, что мы просто друзья, иногда ходим вместе в бар, но не более того…

— А вы не думаете, что соглашаться на эту работу было… неправильно с этической точки зрения, учитывая ваши с ним отношения?

— В общем-то, да, — что-то в голосе Стерлинга заставляло ее говорить ему правду. Внезапно она поняла, что он был в свое время отличным репортером, люди наверняка раскрывали ему душу. Ей больше не нужно было защищать Фини после его вчерашнего поведения, но если отклониться от официальной версии, то это будет выглядеть так, словно Тесс его покрывала.

— Мне сказали, что у него железное алиби, и поэтому я согласилась. Но какое это имеет значение? Разве все, что я обнаружила, не говорит о том, что это Розита подменила статью, извратила факты и поставила ее в печать без вашего ведома?..

Стерлинг поднялся и выбросил в корзину для мусора так и не съеденную конфету.

— Ваша информация абсолютно ничего не подтверждает, но я хочу, чтобы вы пошли со мной и рассказали Лайонелу все, что только что сообщили мне.

— Зачем?

— Затем, что мне кажется: пребывание Розиты Руиз в «Бикон-Лайт» подходит к концу.

В пятницу с самого утра на город обрушился снегопад, и хотя снег таял, едва коснувшись земли, движение на дорогах было практически парализовано из-за полного отсутствия видимости. Тесс попыталась сесть в автобус, но он был переполнен, и, вздохнув, она решила добираться до «Бикон-Лайт» пешком.

Когда она наконец вошла в здание редакции, опоздав на двадцать минут, то облегченно вздохнула, увидев, что совещание еще не началось. Пфайфер и Лайонел Мабри все еще находились в дороге — жили в пригороде, и сегодня им предстояло продираться сквозь «пробки» на трассах. Стерлинг стоял в углу комнаты и о чем-то беседовал с Розитой, а Колин Реганхарт с мрачным видом сидела за столом, рядом с Гаем Уитменом, лицо которого при виде Тесс просияло.

— Ну и погодка! А ведь сегодня Вербное воскресенье! Что-то эта весна преподносит нам сюрпризы, — сказал он, стараясь завязать разговор. — Интересно, пятница — хороший день для увольнения или плохой? Лично я каждый раз, как это случается, чувствую себя крайне неловко. А что вы думаете об этом, Тесс?

Тесс, которую уволили из «Стар» в среду, считала, что ни один день недели не подходит для того, чтобы терять работу. Она вспомнила, как неожиданно это произошло: владелец «Стар» попросил всех сотрудников собраться в отделе новостей, после того как вечерний выпуск газеты ушел в набор. Совет директоров даже не позволил журналистам сделать последний выпуск, они хотели попрощаться с читателями и объявить о «кончине» газеты. В итоге последней работой в журналистской карьере Тесс стала ее статья о прорыве трубопровода, в результате которого было затоплено несколько домов в центре города.

Уитмен сам же и ответил на свой вопрос: