«воронок» их затолкали раньше, чем меня. А значит, вчера на месте событий был еще кто-то, кто не принимал непосредственного участия в драке и никак не афишировал своего присутствия. Но был прекрасно осведомлен о моей персоне. Хотя, кто теперь меня не знает? Как говорится, спросите что-нибудь полегче. Вот она, волшебная сила ящика!

Может, только Псина моя и не догадывается, к какой знаменитости она прибилась! Или все-таки знаменитость – к ней?.. Надо будет поразмыслить на эту тему, когда меня одолеет следующая бессонница, чтобы не думать о том, что мне неприятно или приводит в беспокойство. К примеру, о моем лежащем в издательстве романе, который по всем законам жанра должен уже предстать миру, чего я, на самом деле, не жду, а боюсь до колик в желудке. Эх, знала бы моя Псина, какое ничтожество ее хозяин, не виляла бы так радостно хвостом и не повизгивала, преданно глядя в глаза!

– Ладно, пойдем, – сказал я, о чем тут же пожалел. В ожидании скорой прогулки Псина пришла в такой восторг, что мне с трудом удалось взять ее на поводок. Оставалось надеяться, что с утра на стройке будет затишье, и нам удастся прошвырнуться хотя бы по самому короткому из наших маршрутов. Если же там начнется развлекуха вроде вчерашней, променад придется отменить, а собаку отвести домой, что ей, конечно же, совсем не понравится.

Но, видно, есть на свете какая-то высшая справедливость. В подъезде мы столкнулись с Айгуль, которая в свой законный выходной пришла погулять с Псиной! Хотя она делала так уже не впервые, в этот раз ее доброта оказалась особенно кстати.

– Ой! – весело сказала она, когда мы с Псиной возникли перед ней на лестнице.

– Еще какое ой! – хмыкнул я, а Псина принялась такие кренделя выписывать, что впору за хорошие деньги показывать.

– Ты моя хорошая! – Айгуль присела на корточки, чтобы ее погладить, и моя шустрая скотинка радостно лизнула ее в нос.

Я разомлел: так бы и смотрел на эту картину всю жизнь, и ни о чем ином не помышлял.

– Вы гулять? – Айгуль перевесила сумку на левое плечо. Она всегда так делала прежде чем взять в руку поводок.

– Типа того. Пошли с нами.

– Пошли, – просто сказала Айгуль.

Что к чему я объяснил ей уже на улице:

– Понимаешь, мы тут дежурство установили. Охраняем конюшню, чтобы ее не снесли. Так что вы идите пока без меня, а я, если все спокойно, вас догоню.

– Хорошо, – все так же просто и без лишних вопросов согласилась Айгуль.

– Веди себя прилично, – с напускной суровостью приказал я Псине и погрозил ей пальцем.

А она в ответ звонко залаяла, что на собачьем языке, видимо, означало «не подведу, не подкачаю».

– Ну, счастливо! – напутствовал я Айгуль и с легким сердцем направился к месту дежурства, уверенный в том, что моя драгоценная животинка в надежных руках.

У ворот с ноги на ногу переминались две товарки Старшой, которые быстро ввели меня в курс дел. По их словам, пока не рассвело, за забором было тихо, а потом началось какое-то движение.

– Проснулись, значит, – рассудил я и заглянул в щель между створок – на всякий случай убедиться, что конюшня все еще на месте. Ага, вон она желтеется. От сердца сразу отлегло. Но я решил все-таки остаться, раз уж тем более собака под присмотром.

Довольно долго ничего не происходило – это после вчерашнего-то! – и я даже начал скучать. Однако, как и в прошлый раз, ситуация изменилась в одночасье, без каких-либо видимых предпосылок. Сначала на горизонте появился экскаватор, а вслед за ним и самосвал. Посигналили-посигналили и затормозили перед нашим жидким строем. Воспользовавшись заминкой, пенсионерки стали звонить нашим карбонариям, я – юнармейцам из «Архпатруля». Ну, а пока нас было крайне мало, чтобы серьезно задержать технику, мы решили применить уже опробованную накануне тактику.

Я, как сноп под серпом, шмякнулся перед воротами, благо, со вчерашнего там было насухо вытоптано. Подбежавшие со стройки чоповцы, конечно, тут же меня подхватили и отнесли в сторонку, но к тому моменту мое место в воротах уже заняла дежурная пенсионерка из «могучей кучки». Отнесли и ее – на земле, аккуратно расправив под собой пальто, расположилась другая. Видя такое, охранники, конечно, стали передвигать ногами быстрее, и в следующую ходку швырнули меня в ту самую кучу мусора, на которой меня теперь каждый найдет в Интернете, застывшим с геройски перекошенной рожей. Помня об этом, я даже на всякий случай огляделся: не притаился ли поблизости какой-нибудь папарацци с камерой. Хотя, что бы я делал, если б таковой обнаружился? Может, постарался придать значительности своей старой помятой физиономии? Но вряд ли мне это удалось бы, учитывая, с какой скоростью закручивалась спираль событий.

Судите сами. Теперь я даже отряхнуться не успевал: в зоне ворот меня сразу хватали и волокли на кучу. С остальными тоже не церемонились. Мои бедные «карбонарии» совсем выбились из сил, а подмоги все не было. Ниоткуда. Кажется, еще минута и нас бы окончательно смяли, но тут, наконец, подоспели юнармейцы. Правда, за ними пожаловали и менты, прямо как неразлучники. Как бы там ни было, а моментом мы воспользоваться успели и, взявшись за руки, заняли позицию перед экскаватором. Так мы стояли, наверное, минут десять, отчего я внутренне возликовал. Все это время охранники не предпринимали никаких действий: то ли передышку взяли, то ли надеялись, что за нас менты возьмутся, а те, похоже, ждали команды сверху. Напряжение нарастало.

– Опять вязать будут, – обронил стоящий слева от меня соратник из числа юнармейцев, крепенький такой, которого я окрестил Велосипедом.

– К бабке не ходи, – кивнул соседствующий с ним лысый Чубатый, – нужно депутатшу вызывать, ее в участок не загребут.

– Ей уже звонили, – подхватил Верзила, – обещала приехать. Нам бы только до этого продержаться.

– Легко сказать, – хмыкнул я, внимательно изучая не сулящие нам ничего хорошего лица стоящих напротив чоповцев.

Без слов было понятно, что эти будут выдавливать нас до конца. Оставался открытым вопрос, как скоро к ним подключатся полицейские. Такое впечатление, что они специально оттягивали это удовольствие, чтобы мы в достаточной степени «созрели». А скорее всего, рассчитывали брать нас по одному уже после того, как охранники растащат по углам самых вертких и активных. Потому что в противном случае им самим придется разрывать нашу цепь, а в ней примерно половина пенсионерок. Опять же причина веская появится: потасовка, которую можно трактовать как уличные беспорядки. Правда, я был бы не против, если б они заодно хотя бы одного