Рано или поздно мне пришлось бы выйти. А так как соорудить тогу из полотенец не вышло бы, я была вынуждена вернуться обнаженной. Этот раунд он выиграл всухую.

— Вы совсем не джентльмен, сэр. — Я гордо расправила плечи и вышла из-за двери, наблюдая за тем, как выражение его лица менялось с легкомысленнодразнящего на нечто совсем иное. Хм. А может, это я выиграла раунд?

Следующий час мы провели в постели, исследуя разнообразные достоинства наготы. Да и весь день мы тоже провели в кровати — валялись, дрались подушками, шутили и смеялись, не ведя никаких серьезных разговоров. Ели вафли из тостера и попкорн из микроволновки.

Мы смотрели фильмы, нежились в джакузи, снова дурачились, даже вздремнули. Еда была так себе, фильмы — глупые и бессвязные, но это все равно был лучший день в моей жизни. Дурачиться с Дезом было намного веселее, чем все, что я когда-либо делала до сих пор.

— Мне, наверное, пора домой. — Я неохотно слезла с дивана, когда поняла, что наше свидание длится почти сутки. Я была одета в грубые штаны Деза, которые были длиннее, чем надо, на целый фут, и его футболку. На голове у меня царил ужасный беспорядок, а зубную щетку я жаждала заполучить ничуть не менее фанатично, чем Скуби Ду свои скуби-вкусняшки.

Дез изучал содержимое шкафов на кухне. Его голова то и дело мелькала в поле зрения.

— У тебя есть планы на вечер? — спросил он.

— Нет, я просто подумала, что тебя от меня уже начало тошнить.

— Да. Я просто терпеть не могу, когда ты не разрешаешь мне снять с тебя всю твою одежду.

Я покраснела.

— Это твоя одежда. Ну, и я полагала, что буду изображать неприступность, чтобы отношения продлились подольше.

Он закрыл буфет.

— Хм. А когда это ты изображала неприступность?

Я встала.

— О, вот теперь я точно ухожу.

Он вышел из кухни и обнял меня.

— Ты же знаешь, что я пошутил.

— Хм.

— Сэди, не уходи, — промурлыкал он мне на ушко. — Останься и поужинай со мной макаронами с сыром.

— Ты решил, что можешь соблазнить меня макаронами?

— Я предложил бы тебе что-нибудь получше, но больше ничего нет. Только это и банка оливок. Но если ты останешься, я разрешу тебе выбрать фильм, который мы будем смотреть.

Он был соблазнительным демоном, предлагающим углеводы и перечень развлечений.

— Я умираю, как хочу почистить зубы. Мне нужна зубная щетка, — с жаром исповедовалась я.

Он засмеялся:

— А ты не могла бы использовать мою?

— Ты с ума сошел? И мне позарез надо привести себя в порядок.

— А я завтра уезжаю на работу и проведу там пять следующих ночей. И ты собираешься отправить меня на эту войну, даже не поцеловав?

Он мог просить меня остаться по чисто сексуальным причинам, но, честно говоря, меня это устраивало.

— Я подарю тебе целую тысячу поцелуев с условием, что схожу домой, переоденусь и все такое, а потом вернусь.

— Отлично! Я сгоняю в магазин, возьму там поесть того-сего и встретимся здесь. Я оставлю входную дверь незапертой на случай, если ты вернешься раньше меня.

Дез высадил меня у дома Доди и уехал за продуктами. Я так и пошла в его одежде, неся свою в пакете, и выглядела просто классно.

Фонтейн что-то рисовал, сидя у кухонного островка, а Джаспер нарезал перец.

— Привет, ребята. А где Доди? — Я бросила пакет с одеждой в кресло и выудила из вазы с фруктами яблоко.

— Она пошла с Гарри на фестиваль фильмов Кристофера Уокена, — ответил Джаспер. — Отлично выглядишь, кстати.

— Спасибо, — пробубнила я, жуя яблоко.

— Где ты ужинала прошлой ночью, принцесса? — спросил Фонтейн.

— У Арно. А сегодня вечером что-нибудь приготовим у Деза.

— Сколько ты провела с ним, полтора дня? Да ты заарканила этого пони, мисс Ковбой.

— Вот спасибо. Кстати, Джаспер, хорошо, что ты здесь, я хотела тебе кое-что показать.

Я сбегала к себе в комнату, вынула маленькую черную коробочку, привезенную из Гленвилла, и быстро вернулась. Положила коробочку перед Джаспером. Он обследовал ее осторожно, будто это была бомба, которую надо обезвредить.

— Что это? — Он взял полотенце и вытер руки.

— Я тут подумала вот что. Ты выбрал кольцо для Бет, но у тебя нет на него денег. Но если ты придешь туда с этим, то, возможно, его примут на обмен, да еще доплатят.

Лицо Джаспера приняло такое выражение, будто я сказала, что я киборг.

— Давай. Открывай, — подбивала его я.

Он взял коробочку и не спеша открыл.

— Сэди, ты не можешь подарить мне его. Кольцо такое большое.

— Ну знаю, и что? — Я пожала плечами. — Оно мне не нужно. Видеть его не хочу. И подвеску из него никогда не сделаю, потому что она вечно будет напоминать мне о Ричарде.

Фонтейн выхватил кольцо у Джаспера и поднес к свету, заставив сверкать и переливаться.

— Тогда сама обменяй его на что-нибудь для себя. Я не могу его взять. — Джаспер упрямо помотал головой.

— Мне просто не нужно больше украшений, Джас. А тебе нужно. И я буду только рада, если ты примешь этот подарок от меня. Ты же знаешь, что я ненавижу, когда вокруг валяются вещи, которыми никто не пользуется. Меня это нервирует. Но если оно сделает вас с Бет счастливее, то и мне будет хорошо.

Фонтейн всучил кольцо брату.

— Мне кажется, это отличная идея, — сказал он.

— А так вообще делается? Ну, подобный обмен? — Джаспер переводил взгляд с меня на Фонтейна, с Фонтейна на кольцо.

— Уверен, что у Мейсонов делают. Я уже покупал там винтажные вещи, — ответил Фонтейн.

Тетины часы с кукушкой заиграли в прихожей, пока я дожидалась ответа от Джаспера.

— Сэди, ты уверена? — торжественно спросил он.

Да, я была уверена. Это был совершенно правильный поступок.

— На все сто.

Джаспер закрыл коробочку и обнял меня так крепко, будто мы собирались выпрыгнуть из самолета, имея лишь один парашют на двоих. Его голос срывался:

— Спасибо. — И убежал из комнаты, сдерживая всхлипы.

Фонтейн улыбнулся мне, качая головой:

— Сладкая моя, я и не думал, что ты такая великодушная.

Я вернула ему улыбку:

— А я и не думала, что ты знаешь, что означает «великодушный».

* * *

Я вернулась к Дезу до того, как он пришел. Слонялась по дому, раскладывая все по местам, вымыла посуду, скопившуюся в раковине, выровняла подушки на диване, застелила постель, выстроила по линейке всю его обувь, сваленную в кучу у входной двери. Непрочитанные письма, газеты, журналы и рекламные листовки были раскиданы тут и там по