нужна! Но я уверен, твой трон и власть нужны кому-то другому, кому-то, на кого ты и думать не станешь.

Полубоги и наследники никогда не видели истинной силы Зевса — он не сражался открыто много веков — и потому иногда мнили себя такими же сильными, если не сильнее. Сегодня, увидев эту силу воочию, они испугались, что сражение верховных богов может потрясти континент, и, когда гнев Зевса стал почти физически ощутим, решили убраться отсюда подальше.

— Я уже поверил тебе однажды, заключил договор, по которому никто из нас троих не мог предать другого, ты сам сделал это. Я хотел убить тебя тогда, но сейчас понимаю, что следовало сразу браться за неё, не позволять ей вернуться, и тогда угроза, о которой ты твердишь, перестала бы существовать.

— Это бы не решило проблемы, а только всё усложнило…

— Одна жизнь ничего не стоит против целого мира. Ты обещал, что выстоишь, и не смог. Это ты, а не я вывел легионы, когда мир стоял на грани катастрофы, это ты поддался…

— Зевс! — купол божественной защиты Аида покрылся лазурными всполохами огня. Здание тюрьмы содрогнулось от его голоса, и он, оставив Лину в поддержке своей божественной силы, наконец, поднялся на ноги. — Ты забыл, кто она? Ты забыл клятву Гее, которую давал в старом храме? Может быть, стоит обратиться к Гере, чтобы она напомнила тебе?

— Не называй её имени! Не лезь в то, чего не понимаешь, в чём не разбираешься. Не указывай мне на клятвы, которые не держишь сам! Ты первый их нарушил!

Столь похожие и до крайней степени разные братья встали друг против друга — лазурное пламя и золотая молния, мрак царства Теней и яркий свет Олимпийского солнца.

— Возможно, я не понимаю тебя, — ответил Аид. — Возможно, я действительно подтверждаю слухи поступками, но ты, чья власть неоспорима, позоришь себя и своё наследие пренебрежением. Не можешь снизойти до меня, чтобы спокойно поговорить? За столько веков ты так и не смог войти в темницу и взглянуть мне в глаза, — он вздохнул. — Да, я нарушил клятву, но лишь потому, что был обманут… так же, как и ты. Тебе давно следовало бы повзрослеть…

— Мне не нужны ни наставления, ни оправдания старшего брата, — бросил Зевс.

— А мне нужен брат. — Аид развернул раскрытую ладонь вверх, наблюдая за скользящим по коже огоньком. — Удивлён, что ты всё ещё помнишь о нашем близком родстве.

Эти слова стали последней каплей для Зевса. Молния заискрила и, обратившись стрелой, помчалась на Аида, способная уничтожить всё в радиусе нескольких километров, распарывая пространство и время, пренебрегая всеми законами мироздания. Аид взмахнул руками и развёл их над головой, плавным движением создавая круг из лазурного огня. Круг замкнулся, сжался до точки… щелчок, и стрела Зевса разлетелась золотой пыльцой, которая осыпалась на пол, с тихим шуршанием проскользила обратно, но не для того, чтобы исчезнуть, а чтобы набрать силу и стать большим косматым зверем, похожим на льва. Зверь кинулся на Аида и был перехвачен лазурной змеёй, которая, изогнувшись, оттолкнулась от пола и вцепилась ему в шею.

Против резких уверенных жестов Зевса, плавные движения Аида выглядели изящно и почти нежно, но, вопреки всему, они били точнее, искромётнее и ярче.

Волны божественной энергии сотрясали стены, уходя далеко за пределы тюрьмы «Протекта». Снег на горных вершинах и так едва держался, а теперь обрушился лавинами вниз, активируя защиты городов. Стекло потолка треснуло и мелкими осколками полетело прямо на Лину — Аид отбил новую атаку и взмахнул рукой, создавая над Линой защиту. Зевс нахмурился. Пространство вокруг него прошили молнии, когда он замахнулся копьём и выбросил из наконечника сияющий шар золотой энергии. Аид создал такой же из огня и нанёс встречный удар. Шары раскручивались, набирая силу, мчась друг к другу на огромной скорости. На самом пике, за долю секунды до столкновения, между молнией и пламенем встала плотная прозрачная стена воды, которая сгладила удар, превращая неминуемую волну разрушения в шипящий белоснежный пар.

Аид и Зевс одновременно подняли взгляды. Перед ними из капель оставшейся воды сформировался образ Посейдона, а затем и его телесное воплощение.

Посейдон.

Тот, кто всегда оставался в стороне, тот, кто лишь раз вмешивался в ссору старшего и младшего братьев, сегодня заслонил собой Аида.

— Достаточно! — Посейдон провернул в руке трезубец и с небольшим стуком коснулся им пола. — Отпусти их, есть более важные вещи.

Зевс хотел ответить, но Посейдон не дал ему даже начать.

— Знаю каждое слово, которое ты скажешь, и тебе не удастся меня спровоцировать. Вы с Аидом веками сражаетесь за то, чего в достатке у обоих, не понимаете друг друга и понимать не хотите.

— Посейдон! — Зевс попытался возразить, хотя уже понял, что против обоих братьев одновременно он пойти не сможет.

— Зевс, прислушайся ко мне, собери первый за многие века Совет Триединства, мы должны решить наши разногласия мирно. Опасность ещё не миновала, «Протект» пошёл против твоей воли, рука его власти тянется дальше, чем ты можешь себе представить… я убедился на собственном опыте. Море неспокойно, Земля и Небо неспокойны… Мы не имеем права допускать повторения той бойни, какую устроили в прошлый раз. И мы не можем позволить себе новую ошибку, потому что третьего шанса не будет. Подумай об этом, брат. Зевс, внемли голосу разума.

Зевс сжал копьё до металлического скрежета и, взвесив все «за» и «против», успокоился. Молнии исчезли, копьё растворилось в воздухе.

— Я подумаю об этом и сообщу своё решение, — сказал он, наконец, бросил суровый взор за спину Посейдона и обратился орлом.

Посейдон повернулся к Аиду, когда орёл, взмыв ввысь, покинул тюрьму «Протекта» через раскрытую крышу.

— У всех наступает момент, когда приходится выбирать сторону… — он улыбнулся, — и я выбрал, брат.

Аид, помедлив, благодарно кивнул и вернулся к Лине, чтобы взять её на руки. Пока они говорили, Лина успела потерять сознание: свойство кнута Деймоса состояло в том, что раны от него очень долго не заживали, постоянно открывались и кровоточили. Для лечения требовался полный уровень божественных сил, а у Лины не было даже физических — боль, страх, постоянное напряжение измотали её окончательно, и сознание погрузилось во тьму.

— Будь осторожен, — Аид прошёл в сторону выхода. — Мы повредили «Небесную матрицу», прямо отсюда лучше не перемещаться и… Арес. Берегись его окружения.

Посейдон убрал трезубец.

— Знаю, Амфитрита уже передала мне… Почему ты не сказал Зевсу? Об Аресе?

— И что бы это изменило? Думаешь, он бы поверил мне? Скорее, нашёл бы новый повод