Макария улыбнулась ему и продолжила.

— Её сущность легко поддаётся трансформации, я могла бы сделать её богиней или божеством, как я… дочь полубога и наследницы займёт любое свободное место в царстве Теней и будет служить Владыке.

Аид задумчиво взглянул на Лану, худенькую, совсем непохожую на сестру — казалось, если поставить её в ладью Харона, она затеряется среди теней.

— Хорошо, — Аид небрежно поправил мантию под удивлёнными взглядами. — Да, я согласен, не нужно так смотреть. Макария, ты можешь приступать. Сообщите Гипносу, что я позволю Морфею остаться, если он возьмёт к себе в помощники новую богиню… Отличный повод контролировать его… — Аид не закончил мысль, отвлекаясь на странное покалывание пальцев. Он осмотрел свою руку, резко выставил раскрытую ладонь вперёд и взглянул вверх.

Аккурат в этот момент с неба царства Теней обрушился настоящий земной ливень, у ограды сформировалась гигантская волна и метнулась к Аиду, огибая других богов. Аид не сдвинулся с места. Волна пронеслась по нему и остановилась за спиной, где тут же рассеялась, обращаясь высоким широкоплечим богом — рыжие кудри, броня из золотой чешуи, корона и серебристый трезубец. Аид провёл ладонью по лицу, стряхивая воду, и недовольно отбросил мокрые пряди волос. Геката снова преобразовалась в три своих воплощения и заняла боевую позицию.

— Я пришёл с миром, — низкий голос Посейдона прозвучал миролюбиво, и все, кто хотел защитить Владыку Мёртвых, отступили.

— Я это понял, — сказал Аид, — иначе со мной случилось бы что-нибудь похуже, а так я всего лишь захлебнулся.

Между братьями повисло тяжёлое молчание, напряжение нарастало и достигло предела, когда Посейдон выдохнул и вдруг разразился громким смехом. Они повернулись друг к другу и обнялись.

— Узнаю старшего брата, мне так этого не хватало, — сказал Посейдон.

Аид едва заметно улыбнулся и отступил.

— Так что же ты не встал на мою сторону? Опять отмалчивался, пока старший и младший воевали.

Посейдон не ответил на вопрос, сразу переходя к делу.

— Вопрос, который я бы хотел с тобой обсудить, но не теперь. В мире смертных происходит что-то странное, «Протект» ведёт какую-то игру в обход Зевса и, судя по всему, давно не подчиняется ему, в море тоже неспокойно… впрочем, я здесь не за тем, чтобы делиться с тобой проблемами других царств.

— Персефона? — догадался Аид.

— Да, — Посейдон перевернул трезубец, и тот исчез из его руки. — Амфитрита всё разузнала, завтра на рассвете «Протект» собирается казнить Персефону, всё готово, а мы… какое потрясающее совпадение, тебе не кажется?.. все заняты. Надеюсь, ты понимаешь, что к Зевсу ты уже не успеешь, а если успеешь, едва ли он решит всё в твою пользу.

В глазах Аида и вокруг него вспыхнуло лазурное пламя, он сжал кулаки.

— Он сошёл с ума?! У него амнезия или гнев затмевает все разумные доводы? Он забыл, что мы все должны быть живы?

— Аид, в прошлый раз ты первым забыл об этом.

— Я никогда этого не забывал! — волны лазурного огня разлетелись во все стороны, так что богам пришлось отвлечься от своих дел и выставить защиту. — Если ты пришёл, чтобы указывать мне на ошибки прошлого, можешь уходить… пока не поздно!

Над ним сформировалась огромная капля воды, застыла на долю секунды, а потом ухнула вниз и потушила весь огонь.

— Остынь, — серьёзно сказал Посейдон, — я пришёл помочь, — он поднял руку с зажатым между средним и указательным пальцем клочком пергамента и протянул Аиду. — Это координаты. По времени Земли у тебя всего два часа.

Аид взял пергамент и посмотрел на короткую чёрную надпись. За Посейдоном раскрылся круглый портал, похожий на водоворот.

— Будь осторожен и переодеться не забудь, — лицо Посейдона озарила улыбка, — а то выглядишь как принцесса тёмных вод.

Аид снова вспыхнул и кинул в Посейдона лазурный пылающий сгусток, но промахнулся. Посейдон исчез.

***

Первые лучи солнца отразились в золотых обручах тюрьмы «Протекта», нырнули под стеклянную крышу и осветили платформу. Вода больше не скрывала стены: они изменились, сдвинулись и образовали сотни одиночных ниш с креслами, на которых сидели полубоги и наследники, причастные к работе в «Протекте» и пришедшие засвидетельствовать казнь. Лина по-прежнему висела над платформой в цепях: её белое платье и открытые части рук покрывали кровавые полосы, — она была в том состоянии, когда даже незначительный взмах ресниц доставляет боль, и не подавала признаков жизни. Деймос появился напротив неё в отдельной большой нише, где над общей массой зрителей возвышались три кресла — главы «Протекта» и двух его помощников. Деймос занял крайний правый и сложил ногу на ногу.

Лина едва дышала. Ночь, проведённая в компании Деймоса и его кнута, заставила её переосмыслить ситуацию и смириться со своей участью. Чёрные грозовые тучи сгущались над тюрьмой, треугольники стеклянной крыши медленно раскрывались, ветер пел в «Небесной матрице», когда на платформу втолкнули Макса. В отличие от Лины его не пытали и не допрашивали, но он сам предпочёл бы умереть на месте, предпочёл бы не чувствовать вины, своего поражения и своей беспросветной глупости, предпочёл бы не видеть Лину здесь. В этом состоянии. Макс понимал, какую совершил ошибку, и желал только одного — быстрой смерти, избавления от страданий, от гнетущей безысходности и осознания, что уже ничего не исправить. К несчастью, божественное воздействие Ланы так прочно вцепилось в него, что до сих пор усиливало его эмоции, какими бы они ни были.

Его провели к основанию ниши Деймоса и заставили опуститься на колени — ему предстояло увидеть казнь лично, с лучшего места в зале. Макс дёрнул плечом, скидывая руку охранника, и поднял голову. Лина в этот момент посмотрела на него. Их взгляды пересеклись, и Макс едва сохранил самообладание: он ожидал найти в глубине её глаз ненависть, отчаяние, боль, обиду, разочарование, но там, сияя мрачными призраками прошлого, таилось прощение. Прощение и покой.

Тучи полностью затянули небо, переливаясь вспышками молний, зрители зашумели. Среди них, к счастью, не было знакомых Лины, она бы не хотела видеть на лицах друзей и близких жадные ликующие выражения, жаждущие хлеба и зрелищ. Весь этот сброд полубогов и наследников явился сюда не для сочувствия и поддержки, а ради развлечения. Они не понимали, что это событие разрушит саму суть существования «Протекта»: столько веков хранить зерно души Персефоны, чтобы сейчас под радостные возгласы его уничтожить! Лина знала, что не умрёт сразу, что её ждёт бесконечная череда страшных мук, пока Арес не доберётся до Кристалла Душ или не сгинет в огненных водах Тартара.

Стеклянная крыша раскрылась полностью, Деймос