– Поверить не могу, что она ничего тебе не рассказала, – ошеломленно промолвила Ребекка.

– Не рассказала чего?

Сделав еще пару глотков кофе, Ребекка вернула термос Адаму. Судя по всему, у Майи была только одна причина утаить от мужа, кто такой Зед.

– Должно быть, Майя пыталась защитить меня, Адам, – сказала она. – Ей не хотелось, чтобы ты начал меня презирать. Зед действительно был одним из учеников отца. Но он же был и моим бойфрендом.

– Подожди-ка, – прервал ее Адам. – Давай с самого начала.

– Мне было восемнадцать, – со вздохом начала Ребекка.

– А Майе четырнадцать. Похоже, это все, что мне известно.

– Я встретила Зеда на вечеринке и влюбилась в него. Ему было двадцать, и он казался мне очень крутым. И таким сексуальным. Вдобавок он был законченным мерзавцем, но этого я тогда не понимала. Отец его ненавидел, и это еще больше влекло меня к нему. Родители запретили мне с ним встречаться, но я продолжала тайком бегать на свидания. Майя об этом знала, но ни разу не проговорилась. Впрочем, родители и сами обо всем догадались и нажали на меня. Никаких встреч. Вот тогда-то Зед и взбесился. Заявил, что убьет их за то, что они пытаются нас разлучить, но я только отмахнулась от него. – Ребекка снова затянулась. – Ты же знаешь, молодые люди всегда болтают какую-то чепуху.

– И что из этого было известно Майе? – спросил Адам.

– Я никогда не говорила ей о том, что он грозился убить наших родителей. И она не знала, что я… – Ребекка в нерешительности замолчала.

– Что ты?

– Я была такой дурочкой, – она виновато глянула на Адама. – Но я снова стала встречаться с Зедом. Я часто потом думала, что меня к этому подтолкнуло. Я всегда была своенравной девицей, а тут еще родители с их запретами… Но Майя ничего об этом не знала.

– Поверить не могу, что она вообще ничего мне не рассказала, – заметил Адам.

– Теперь тебе все известно, – вздохнула Ребекка. – Как, впрочем, и конец истории.

– Я уже и не знаю, что мне известно, Бек. Майя сказала только, что мужчина в маске – как оказалось, ученик вашего отца – застрелил ваших родителей при подъезде к дому. Сама она пряталась тогда на заднем сиденье. Это правда?

Ребекка кивнула.

– Я находилась наверху, – продолжила она, – когда услышала звонок. Кроме меня и мамы, в доме никого не было, и я подумала, что она откроет дверь. Спустя какое-то время я услышала визг тормозов, и это показалось мне странным, поскольку отец обычно сразу направлялся в гараж. Я выглянула из окна спальни и в свете фар различила фигуру парня, стоящего перед машиной. Было уже темно, но я сразу поняла, что это Зед.

Ребекка попыталась затянуться, но рука у нее тряслась, и она просто растерла сигарету о траву.

– Моя мать запрыгнула в машину. Я думаю, она пыталась… Я даже не знаю, что именно она хотела сделать. Зед начал стрелять через лобовое стекло. Я закричала, чтобы он прекратил, и бросилась на улицу.

– Тебе не было страшно? – спросил Адам.

– За себя я не боялась. Только за своих близких. Перед входной дверью стоял скребок для обуви, и я тут же схватила его. Даже не знаю, откуда у меня взялись силы, но я подхватила его как перышко и швырнула в Зеда.

Адам молча смотрел на нее, ожидая продолжения.

– Скребок попал ему в плечо, и он выронил пистолет. Потом он схватил меня, а я пиналась и кричала. Звала Майю и родителей. Ему даже пришлось зажать мне рот. Зед сказал, что, если я сообщу о нем копам, он вернется и убьет Майю. Потом он подхватил пистолет и бросился бежать. А я открыла дверцу машины. Мои родители… Словом, там было море крови. Майя лежала на заднем сиденье, сжавшись в комочек. Она тоже была в крови, и я решила сначала, что и ее убили. Плохо помню, что было потом. Кто-то из соседей позвонил в полицию. Затем приехала «Скорая». Я настояла на том, чтобы поехать с Майей в больницу. Просто не могла отпустить ее.

– Понимаю, – сказал Адам.

– Я сказала полицейским, что парень был одним из учеников моего отца, и дала им адрес того места, где жил Зед в компании таких же, как он. Майя слышала, что я говорила, и просто повторила затем мои слова. Полиция отправилась на место, но Зед начал стрелять, и его убили в перестрелке. Я была только рада. Будь у меня возможность, убила бы его сама.

– Майя сказала, ты не позволила, чтобы ее забрали в приют.

– Ясное дело. Во всем, что случилось, была только моя вина. Я хотела сама позаботиться о Майе. От родителей остались кое-какие деньги. Еще мы унаследовали дом. Позже мы продали его и перебрались на квартиру.

– Просто удивительно, что после случившегося вы так здорово справлялись с учебой. Я знаю, ты пропустила тогда год, потому что работала, но Майя… судя по тому, что она рассказывала мне, она неизменно оставалась на высоте.

– Так нам было проще справиться с горем, – ответила Ребекка. – Совсем как теперь. Мы с тобой работаем безостановочно, только бы в голову не лезли разные мысли.

– Верно, – вздохнул Адам.

– Возможно, Майя догадывалась, что я продолжала встречаться с Зедом. Как-то раз я попыталась упомянуть о нем, но она заявила, что не желает подобных разговоров. Возможно, она знала правду и сердилась на меня. – Ребекка подняла голову и взглянула на Адама. – Сам видишь, мы с ней о многом не договорили.

– Не думаю, чтобы Майя сердилась на тебя, – возразил Адам. – По-моему, она была признательна тебе за то, что ты избавила ее от приюта.

– Я знаю, и все же… – Ребекка пожала плечами. – Это действительно была моя вина. Это из-за меня Зед разозлился на наших родителей.

– Перестань, Бек. Разве ты не видишь, что вела себя как обыкновенная восемнадцатилетняя девчонка? Ты совершила ошибку, влюбившись в неподходящего парня, но такое ведь с каждым может случиться. Потом ты вела хозяйство, воспитывала сестру, сама стала доктором и ей помогла получить образование.

Ребекка с признательностью глянула на Адама, но тут же посерьезнела.

– Мы с тобой тоже кое о чем недоговариваем.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что мы оба думаем о Майе, но не решаемся высказать.

Адам не ответил, но было видно, что он понял, о чем идет речь.

– Так трудно проститься с ней раз и навсегда, – промолвил он наконец.

– Просто невыносимо, – согласилась Ребекка. Наклонившись, она крепко обняла его, и он обнял ее в ответ. Несколько долгих минут они сидели, тесно прижавшись друг к другу.

После разговора с Симми я просидела на кухне добрых полчаса. Сначала я думала, не пойти ли мне за ней в спальню, но затем решила, что ей лучше побыть пока одной. В голове у меня царил полный кавардак.

Симми предложила мне своего ребенка, и я не сомневалась, что сделала она это совершенно искренне – во всяком случае, на тот момент. Но Адам всегда был против усыновления. Возможно, его смущали именно бюрократические трудности. Не исключено, что он изменит свое решение, поскольку ребенка нам предлагают добровольно. Впрочем, в глубине души я понимала, что дело не в этом. Адаму нужны были кровные узы. Эти треклятые кровные узы, которых я не могла ему обеспечить.