— Ты заслужил свою славу, — сказал Кестиан. — Далеко не каждый рыцарь отважится пойти через Мертвый Проход. Большинство вообще предпочтут обойти его за много верст. Такая отвага делает тебе честь, хотя многие сочли бы тебя сумасшедшим.

— Почему?

— Мертвый Проход — кратчайшая дорога к логову дракона. Если ты и твои спутники выступите завтра, то обгоните и Гнусомунда, и Глуншула. Вопрос лишь в том, покорится ли вам этот путь. Идти через ущелье тоже опасно, но по сравнению с Мертвым Проходом это увеселительная прогулка.

Тристану стало любопытно. Он любил слушать рассказы об опасностях, даже если эти опасности грозили ему самому.

Но Кестиан, очевидно, решил сменить тему.

— Выпей еще немного, — он протянул ему склянку с альдином.

Тристан сделал глоток. Его тело снова наполнилось теплом, а голова — приятными и добрыми мыслями. Он вспомнил дом в Ригерде, родителей и вкусный ужин, приготовленный мамой. Она сама тоже, словно ниоткуда, появилась перед его глазами и улыбнулась ему.

— Поговорим обо всем завтра, — сказал Кестиан. — А пока спи.

Тристан проснулся только на следующее утро, когда яркие солнечные лучи проникли в комнату и упали ему на лицо. Он открыл глаза и вдруг понял, что чувствует себя хорошо. Боль ушла. Голова больше не кружилась. Быстро одевшись, Рыцарь Бедных поспешил к выходу. Ему очень хотелось увидеть друзей, а заодно и поглядеть, что это за знаменитое Заболотье.

За дверью оказался узкий коридор без единого окна, его освещало лишь несколько факелов. Тут же стоял высокого роста леопардист в красно-белом плаще с железной застежкой. Он учтиво поклонился Тристану, словно приглашая его идти дальше.

Тристан быстро миновал коридор и вышел в просторное помещение с высокими потолками. Стены здесь украшали гобелены с леопардами, а на полу был какой-то странный рисунок — семь ярко-желтых светящихся кругов, соединенных друг с другом тонкими голубыми нитями. Над кругами вились небольшие облака странной пыли золотого цвета. Тристану даже показалось, что это маленькие пчелки, которые кружат возле душистого цветка. Сбоку находился еще один круг, совершенно черный, будто потухший. К нему не вела голубая нить, а облако золотой пыли не вилось над ним, как над остальными. У каждого круга был свой рисунок, но Тристан не мог понять, что на них изображено.

— Это Вензиваль, — сказал знакомый голос.

В зал вошел Кестиан.

— Вензиваль, — повторил он, — система сообщения между нашими крепостями. Если встать на нужный круг и произнести название крепости, Вензиваль перенесет тебя туда. Это очень помогло нам во время войны. Мы успевали перебрасывать большие силы в осажденные крепости.

— А почему один из кругов черный? — спросил Тристан.

— Это крепость Тарг. — Кестиан помрачнел. — Она находилась в Сухом ущелье. Урлы захватили ее и почти полностью уничтожили. Нам пришлось закрыть проход в нее через Вензиваль, чтобы урлы не могли проникнуть в остальные твердыни.

Он замолчал, словно что-то вспомнил. Улыбка исчезла с его лица, но тут же вернулась снова.

— Ты, наверное, хочешь видеть своих друзей. Пойдем, я провожу тебя.

Кестиан повел его куда-то по узкому, но хорошо освещенному коридору. Тристан воспользовался этим, чтобы задать еще один вопрос, который живо интересовал его:

— Почему у вас разные застежки?

— Это знаки отличия, — ответил Кестиан. — Простые солдаты Лиги носят железные застежки, младшие офицеры — мы называем их капралами — украшают плащи бронзовыми.

— А ты?

— Я капитан, — ответил Кестиан, — это довольно высокий чин. Капитаны командуют небольшими отрядами и крепостями, и застежки у нас серебряные. Выше нас стоят командоры, их всего девять человек, и они образуют Совет Лиги. Командора всегда можно узнать по золотой застежке.

— А кин Этассан? — не унимался Тристан. — У него застежка тоже золотая?

— Кин Этассан, — ответил леопардист, — коннетабль Лиги, он руководит Советом. Застежка у него золотая, а от остальных ее отличает крошечный рубин в самой середине. Эта застежка — один из Древних даров. Ее владелец всегда видит золотую середину между зовом сердца и доводами разума.

— То есть кину Этассану не дано ни великой силы, ни бессмертия, ни каких-нибудь уникальных способностей?

— Нет, — улыбнулся Кестиан, — он прекрасно обходится без всего этого.

Капитан открыл дверь, и они вошли в просторный четырехугольный зал. Стены тут были украшены гобеленами, а в центре стоял длинный дубовый стол, уставленный серебряной посудой.

— Тристан, наконец-то!

Он обернулся. К нему спешили Вирель и Миста. Сердце Тристана подпрыгнуло от радости.

Вирель кинулся ему на шею.

— Ты жив, жив! Я и не сомневался!

Миста стояла в стороне и скромно улыбалась. Когда объятия кончились, она подошла ближе и чмокнула Тристана в щеку.

— Твои друзья проснулись раньше, — сказал Кестиан, — и мы пригласили их сюда. Теперь, когда все в сборе, как насчет обеда?

— Обеда? — улыбнулся Тристан. — Ты хотел сказать — завтрака?

— Нет, именно обеда, — покачал головой Кестиан. — Сейчас второй час дня.

Он удалился.

— Как вы? — спросил Тристан.

— Живы, — ответил Вирель. — Спасибо леопардистам.

— А где Бонвиваны?

— В обеденном зале, — сказал Вирель, — они оттуда не выходят.

— А И-гуа?