А они у тебя есть, бубенцы эти? Всё прикидываешься ребёнком, для которого жизнь — это очередные шалости. Нормальный парень уже давно бы повзрослел и не позволил бы так себя вести, а подошёл и объяснился в своих чувствах.

— Может, ты и права, — пробормотал Родион. — Может, ты действительно права…

Казалось, судьба решила сполна отыграться на Родионе, потому как в ближайшие дни его ждало ещё одно известие — у него родился брат.

— Алёшкой назвали! — радостно сообщила София по телефону. — Мама ещё в роддоме с малышом, но через три дня обещают выписать домой. Инга Витальевна сейчас с мамой и Лёшкой, но папа сказал, что она останется, пока малыш не подрастёт. И вообще, сильный целитель в доме просто на вес золота.

— Ага… — вяло отозвался Родион, восприняв эту новость без особого энтузиазма. А вот Лиза прыгала чуть ли не до потолка от радости.

Я разделял радость Серафимовых, но мыслями уже нацелился на четверть финала турнира, которая должна была пройти в эту субботу. Гаранин не стал мудрствовать лукаво и устроил очередной этап турнира на железнодорожном вокзале. Здесь, за пустыми вагонами, мы могли не волноваться о том, что нас заметят. Сторожу заранее предложили хорошую сумму, чтобы в ближайшие пару часов не мешал нам, а сами отправились по своим делам.

Погодин устроился внутри крытого вагона и наблюдал за поединками через открытые двери. Возле него уже суетилось с дюжину человек из выбывших участников турнира, которые хотели сделать ставки.

— Арсений! Рад тебя видеть! — голос Генриха Казаряна заставил меня обернуться. Вот уж не думал, что и он здесь. Не турнир, а какой-то проходной двор.

— Привет, Генрих!

— Как ты? Настроился перед боем?

— В общем, можно сказать, что да.

— Замечательно! Слушай, Арсений, у меня к тебе выгодное предложение! — Генрих отвёл меня в сторонку, чтобы никто не помешал нашему разговору. — Я помню, что у тебя проблемы с деньгами, поэтому хочу выручить, как настоящего друга. Вот, возьми эти десять тысяч!

Генрих вытянул из кармана заранее подготовленную сумму и протянул их мне. Казарян раздаёт деньги просто так? Нет, скорее, озеро Севан сольётся с Каспийским или Чёрным морем, чем Генрих кому-то даст денег без собственной выгоды. Такой уж он человек, что не упустит своего.

— Генрих, а что ты хочешь взамен?

— Слушай, сущий пустяк! Я хочу, чтобы ты проиграл на турнире. Только постарайся упасть в первом же раунде.

— Ты вообще обалдел? С какой стати я должен проигрывать?

— Потому что мы друзья, а друзья помогают друг другу! Понимаешь, этот Погодин мне жизни не даёт! Устроил тут свой тотализатор, собирает ставки, поднимает кучу денег на боях. Я хочу его разорить. Коэффициент на победу Никитского — два с половиной, тогда как на тебя — один пятьдесят три.

— Не понял, это значит, что в мою победу верят больше?

— Именно! Иначе сейчас я общался бы с Фёдором.

— И был бы послан лесом. Никитский не тот человек, который станет продаваться за деньги.

— Зачем продаваться? Мне нужна лишь небольшая услуга. Через подставного человека я поставлю сто тысяч на победу Никитского, он победит в первом раунде, а я получу двести пятьдесят тысяч! Погодин будет просто растоптан!

— Погоди, ты выиграешь двести пятьдесят тысяч, а мне предлагаешь всего десятку?

— Хорошо, пусть будет пятьдесят! Я удвою поставленные деньги, а ты получишь столько денег, что сможешь до конца семестра ни в чём себе не отказывать. Купишь подарок девушке, или что-нибудь важное для себя. Ты умный парень и придумаешь, на что потратить деньги. Ну, идёт?

— Нет, Генрих. Я буду драться честно, а там уже как получится.

— Огорчаешь ты меня, Арсений! А я очень люблю огорчаться, понимаешь? Жизнь ведь создана для того, чтобы ей радоваться и получать удовольствие. Подумай об этом.

Казарян ушёл хмурый, а я направился на ринг.

— Сень, что Генрих от тебя хотел? — побежал ко мне по дороге Родион.

— Чтобы я проиграл.

— И что ты?

— Отказал, конечно же!

— Молодец! Какой же ты молодец! — похлопал меня по плечу Родя. — Давай, я в тебя верю!

Фёдор стоял напротив меня, напряжённый как никогда. Он разминал мышцы перед боем и следил за мной так, словно я в любой момент могу испариться.

— Начали! — скомандовал Гаранин.

В отличие от предыдущих соперников, Никитский не спешил обрушиваться на меня и форсировать события. Он уже знал, что я могу отправить его в нокаут, поэтому прощупывал меня ложными ударами.

Зрители из числа участников турнира подгоняли нас, ожидая зрелища, но мы не спешили. Сейчас Никитский даже не использовал талант, поэтому и я старался обходиться своими силами. Джеб, уйти от встречного удара, блок, шаг в сторону! Бой набирал обороты, и я едва успевал отвечать на связки Фёдора. Он действовал на автомате, нанося чётко отточенные удары. Победить его на этом поприще мне сейчас просто нереально, а это значит, что нужно диктовать свои условия.

— Раунд! — Гаранин объявил о завершении раунда и дал перерыв в минуту.

Второй раунд Никитский провёл более агрессивно. Он прессинговал, заставляя меня использовать талант и уходить от его атак. Пару раз он натыкался на жёсткое сопротивление, но блокировал все удары.

Зато теперь у меня созрел план, как победить. Когда Фёдор раскрылся для удара, я постарался максимально замедлить время, нырнул под его рукой, и ударил мощным боковым ударом в челюсть.

— Молниеносный удар от Чижова! — объявил комментатор. — Невероятно быстрая связка. Вы вообще видели как он это сделал? Я — нет!

Судя по всему, Никитский тоже не сообразил как мне удалось так быстро сместиться, но я не собирался останавливаться на достигнутом. В следующий раз Фёдор будет куда осторожнее, и не позволит мне осуществить задумку.

В замедленном времени я чувствовал себя королём ситуации. Апперкот с левой, хук с правой, и Фёдор падает на пол. Конечно, этого было недостаточно, чтобы вырубить такую гору мышц, но массу очков я заработал.

Теперь Никитский использовал талант при каждом ударе. Любое попадание его огромных кулаков, усиленных талантом, грозило мне серьёзными последствиями, вплоть до перелома. Я отлично прочувствовал это в бою с Олегом Смолиным, и повторять ошибку не собирался.

В третьем раунде Никитский всё-таки смог пару раз достать меня, сломав нос и пару рёбер, но я снова отправил его