— Кать, я могу чем-то помочь? Ну реально только, а не абстрактно.

— Если бы я сама знала, — я вздохнула, начиная собираться. — Ладно, мне пожалуй пора. И да, — улыбнулась ему, — если что, я позвоню.

До машины шла, обдумывая услышанное, и все больше приходила к выводу, что только больше запутываюсь. Мне нужен кто-то, кто разложит все по полочкам и скажет, что делать. А лучше сам все сделает, а я вернусь к своей жизни — спокойной и неприметной. Только вот тот, кто мог бы мне помочь, вряд ли захочет это сделать.

Более того, он ведь действительно может оказаться мне самым настоящим врагом, как предупреждал меня Самсонов и внезапно Миронов. Вопрос только: есть ли у меня в этой истории друзья? Даже вон Данька оказался со своим прибабахом. И все-таки он не убивал отца.

А кто тогда убил? Неужели и впрямь заказали из-за этого компромата? Или не заказали, действовали по обстоятельствам? Вдруг в тот день у Матвеева был с собой компромат, и кто-то отобрал его и избавился от мужчины? Может, не было такого плана, просто так сложилось. А что, это версия.

Но тогда выходит, что компромат в руках у кого-то. А заинтересованных лиц у нас может быть много. Кроме Петренко тот же Миронов, Самсонов. А что, сам свинтил в командировку, дабы избежать нападок в свой адрес, а в этом время нанятый им человек все и осуществил.

Я села на лавку. Сложно, очень сложно. Судя по напряженной обстановке вокруг, компромат все же не нашли. И кажется, многие считают, что Матвеев каким-то образом использовал меня, чтобы его… получить? Переправил через меня из Вены в Россию? А не проще ли было отправить по электронке? Ладно, положим, это ненадежно, можно отследить.

Если Матвеев и впрямь так запарился, значит, на тот момент уже вызывал интерес у других лиц. Надеялся, на меня не обратят внимания? Очень наивно с его стороны так думать. Хотя не погибни он, может, и впрямь бы все прошло гладко. Заставил бы меня сойтись с Данькой, и никто бы не думал о моей связи с компроматом. Да какой связи, блин? Нет никакой связи. Никаких разговоров со мной Касьянов не вёл, ничего не передавал…

Я застыла на мгновение, вдруг вспомнив небольшой эпизод в Вене.

Мы с Касьяновым тогда гуляли по городу и уже собирались расходиться, когда он закурил, я обратила внимание на зажигалку, она была обычная, но красиво обклеенная, как раз по фэн-шую, картиной Мане.

— Забавно, — усмехнулась я тогда. Касьянов улыбнулся в ответ, а потом протянул мне зажигалку.

— Считайте местным сувениром от меня, — заметил на мои вздернутые брови. Зажигалку я все же взяла, положила в сумку. — Только не выбрасывайте, она принесёт вам удачу.

Я тогда подумала: какая странная сентиментальность. Но зажигалку и впрямь не выбросила. Оставила ее папе.

Я подняла глаза, глядя по сторонам невидящим взглядом. Неужели?.. Неужели это возможно? Да что можно передать в зажигалке? Флэшку? Её же надо туда засунуть как-то… ну наверное, это не проблема, если задаться целью. А эти мужчины могли задаться, считая что игра стоит свеч.

У меня даже руки задрожали от предчувствия. Я вскочила, зачем-то оглядываясь по сторонам. Так, надо успокоиться. За мной следят, не стоит выдавать себя такими бессмысленными жестами.

Быстрым шагом дошла до машины, усевшись в неё, немного поглазела перед собой. Не выдумываешь ли ты, Катя Авдеева? Компромат в зажигалке, прямо шпионский детектив, Джеймс Бонд на выезде в маленький российский городок.

Но если я права? Если Матвеев хотел встретиться со мной именно из-за компромата, а Данька был всего лишь предлогом для этой встречи, чтобы общественность не подумала чего не того.

И что теперь делать? Насколько подозрительным будет выглядеть мой отъезд, особенно в свете того, что я вроде как не имею на это права по закону? Вряд ли кто-то поверит, что я сильно соскучилась по родителям. Ещё только их под удар поставлю… А что делать? Почтой тоже не рискну слать, мало ли, перехватят… Вот они бы удивились, если там просто зажигалка, а я на самом деле все придумала.

Даже усмехнулась, заводя двигатель. Ладно, что-нибудь придумаю, сейчас надо добраться до дома и все хорошенько обдумать. Информации я получила с избытком, нужно теперь с ней что-то делать.

Дома я намотала немыслимое количество кругов, так и не придя ни к какому решению. В любом случае, за мной следят, они узнают, что я еду к родителям. А если найду бумаги, по дороге их кто-нибудь у меня заберёт? А что я вообще собралась с ними делать?

Этот вопрос так меня обескуражил, что я рухнула в кресло. Ну положим, я права, и Матвеев переправил через меня компромат, сам погиб, а бумаги остались у меня.

Что мне делать? Я грустно усмехнулась. На самом деле, вариантов немного. То есть по факту вообще нет, потому что одно я осознаю точно: сдать Ярослава таким образом не готова.

Я засмеялась, прикрыв глаза. Вот так Катя, действительно вляпалась. Умудрилась влюбиться в совершенно неподходящего мужика, бывшего бандита, жестокого типа, который не гнушается ничем ради своих целей.

А он ведь знал — подумалось мне. Сразу догадывался насчёт компромата, потому и кружил вокруг меня, потому и соблазнял, а я наивно полагала, что ему противостою. Допротивостоялась. Он вышвырнул меня из своей жизни, а я не могу даже подумать о том, чтобы выступить против него.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не на это ли он рассчитывал, когда начинал играть со мной? Вполне вероятно.

И даже осознание данного факта не возбуждало злость. Только усталость. Так и сидела в кресле, пока за окном не стали сгущаться сумерки, а потом решилась. Набрала номер, уже спускаясь по лестнице.

— Да, Кать, — ответил Данька.

— Можно я к тебе приеду? — задала вопрос.

— Конечно, — он явно растерялся. — Я как раз домой пришёл.

— Через двадцать минут буду.

И все же, как ни прискорбно это понимать, Данька оказался единственным человеком, который никогда мне не отказывал.

Он открыл мне облаченный в одни шорты, волосы мокрые, я окинула его взглядом, некстати вспомнив сильное мускулистое тело Петренко. Данька рядом с ним совсем подросток на вид.

— Ну как у тебя дела? — поинтересовалась, проходя в гостиную.

— Да ничего… в основном торчу на работе. Осваиваюсь, так сказать. Дядя Гена мужика прислал, типа управленца… есть хочешь? — перебил он сам себя, доставая из холодильника сковороду.