— Разделалась, мам, — улыбнулась в ответ. — Так разделалась, что решила к вам на пару дней приехать. Что скажешь?

— О, конечно, приезжай, мы только рады! Когда ждать?

— Завтра думаю выехать с утра. Так что к вечеру ждите.

— Отлично, я тебе голубцов наделаю. А то худющая поди опять, будем откармливать.

Эх, мама, если бы моя главная проблема была в худобе…

Ещё немного поболтав, мы распрощались, я уставилась перед собой. Ну и чем теперь заниматься, чтобы ненужные мысли не бродили в голове? Впрочем, главная мысль начинала вытеснять остальные: права ли я касательно компромата, и что делать, если действительно найду бумаги?

Идти к Ярославу, просить защиты за эту информацию? Чтобы он избавил меня от возможных разборок, в которые я могу оказаться втянута? А надо ли ему это? Он не хуже меня понимает, что труда не составит забрать компромат. Вполне может сообразить, что и к родителям я еду не просто так. Я закусила губу. Как же мне себя обезопасить, когда вокруг люди, которые ни перед чем не останавливаются ради достижения своих целей?

Риторический вопрос.

Немного повалявшись, я зашла в Данькину комнату и включила ноутбук. Пока он грузился, сидела, постукивая пальцами по столу. Автоматически выдвинула верхний ящик стола. Какие-то бумаги, явно рабочие, вперемешку с чистыми листами.

Во втором ящике обнаружилось несколько набросков, которые я делала, находясь в отношениях с Данькой, а ещё несколько распечатанных наших фотографий.

Я вздохнула. Иногда всерьёз не понимаю, почему именно я стала его зазнобой, а ещё не могу оценить степень его привязанности ко мне. Вот спит же он с другими бабами, и сей факт его не коробит, однако уверяет меня в своих чувствах.

Вытащила одну из фотографий, улыбнулась криво, рассматривая Данькино довольное лицо. Сунув фотку обратно, нагнулась и дернула нижний ящик. Наверное, слишком сильно, потому что он выскочил из петель. Ящик оказался пустым. Присев на корточки, я вытащила его и стала вставлять обратно.

— Да что такое, — буркнула после третьей попытки.

Отставив ящик, нагнулась, заглядывая внутрь, и замерла. На нижней стенке второго ящика было что-то приклеено. Сердце почему-то неприятно заныло. Протянув руку, я нащупала скотч, отклеив его, вытащила на свет пакетик, набитый мелкими белыми таблетками.

Смотрела на него, растерянно моргая. Что за… мысль сразу скакнула в сторону разговора со следователем. Таблетки, спрятанные в комнате… но почему Даньки? Это как-то совсем нелепо. Если только… от пришедшей в голову мысли я вспотела. Если только это не Данькины таблетки. Я мотнула головой. Тогда я совсем ничего не понимаю. Если таблетки принимает он, то почему их обнаружили в крови Георгия?

Так, стоп. Я не могу делать категоричных выводов и быть уверенной, что эти таблетки наркотические. Тогда зачем Даньке их прятать?

— О боже мой, — прошептала, тяжело выдыхая. — Кончится это все когда-нибудь?

А если все-таки это наркотики? Те самые таблеточки? Ну чисто гипотетически могли же отец и сын принимать их отдельно друг от друга. Такие вещи обычно не афишируют. Наверное…

Я встала, держа пакетик в руках. И что мне теперь делать? Наехать на Даньку, вот что. Против меня он не сможет противостоять. Надеюсь. Потому что чем дальше, тем больше я сомневаюсь в том, что знаю этого человека. Он всегда казался мне простым милым парнем, а тут вам проститутки, азартные игры, наркотики… Такими темпами я начну сомневаться в том, что он не мог убить своего отца.

Данька пришёл около семи. Хлопнув дверью, крикнул:

— Кать, ты дома?

Я вышла из его комнаты, держа руку с пакетиком за спиной.

— Как день прошёл? — спросила его, присматриваясь, пытаясь обнаружить что-то в его лице, что могло выдать состояние наркотического прихода.

Начиталась в интернете я прилично. Зрачки вроде нормального размера, движения тоже обычные.

— Ты чего? — замер он, глядя на меня.

Я вытащила руку с пакетиком, демонстрируя его Даньке. Он застыл, побледнел, взгляд забегал.

— Откуда?.. Ты рылась в моих вещах?

— Я нашла его случайно.

Данька хмыкнул, проходя ближе, я отступила на два шага.

— Случайно вытащила ящик стола и нашла приклеенный пакет?

— Да.

Данька посверлил меня взглядом, потом прошёл мимо в гостиную. Устало рухнул в кресло, прикрыв лицо рукой, вздохнул.

— Когда же это все кончится… — услышала я его бормотание, не одна я терзаюсь этим вопросом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это наркотики? — задала вопрос. Он поднял на меня взгляд. — Ты их принимаешь?

— Да, — ответил нехотя. — Нечасто.

Я вздёрнула бровь.

— Твой отец тоже их принимал?

— Кать… — Данька подался вперёд, я инстинктивно сделала несколько шагов в сторону. Он замер. — Ты что, боишься меня? Кать, я никогда тебя не обижу…

— Я хочу знать, связано ли наличие у тебя таблеток с тем, что в крови твоего отца обнаружены наркотики?

Данька закрыл глаза, тяжело вздыхая. Несколько секунд посидев так, посмотрел на меня. Его взгляд был настолько красноречив, что внутри все сжалось. Упав на диван, я выдохнула:

— Зачем, Дань? Он ведь твой отец.

Он усмехнулся, потирая пальцами ладонь.

— Отец… Отец, который меня терпеть не мог, считал слабовольным недоумком, ни на что не способным.

— Дань…

— Не надо, Кать, я достаточно взрослый для того, чтобы осознавать очевидные вещи. Он бы с удовольствием отправил меня к матери, только той я был нужен ещё меньше. У неё там личная жизнь, мужа надо найти богатого, тусовка столичная… Ей сын не нужен был. И сейчас не нужен. А кто виноват, что я такой? Кто? Если он постоянно давил на меня? Можно подумать, я хотел быть экономистом? Я вообще-то мечтал архитектором стать, но отец посчитал, что я недостаточно талантлив и упорен. Сунул меня на экономический. И так всю жизнь было, Кать. Они все за меня решали, а потом удивляются, что я вырос таким… Я все терпел, честно терпел, не дурак, понимал, что без отцовских денег мне будет не очень. Только ради чего все было в итоге? К делам он меня не подпустил, ни во что не ставил…