Затем парочка вместе с Эльштейном перебазировалась за столик и там Иосиф начал что-то усиленно втирать изрядно набравшемуся шведу.

Мне же пришлось заняться, внезапно появившимися гостями. И я даже не заметил, как Лена ушла в кампании двух мужчин.

-Однако, - насмешливо подумал я, - похоже, у Эдгара сегодня будет настоящая шведская семья. Рядом с Иосифом, он проигрывает по всем показателям.

Когда я приехал домой около трех ночи, на тумбочке у кровати белело письмо. Рухнув в кровать, я некоторое время раздумывал, прочитать письмо от Вовки Третьякова сейчас, или дождаться утра.

Победило любопытство, потому, что на конверте не было привычного штемпеля воинской части.

В письме Вовка своим корявым почерком писал.

"Саня, привет. Можешь меня поздравить, я дембельнулся. Наконец, это произошло. Сразу сообщаю, в Петрозаводске меня пока не жди. Я поступил на годичные подготовительные курсы в ЛИТМО, живу сейчас в общаге на профессора Попова. Как удалось, подробно расскажу при встрече.

Если можешь, приезжай на выходные дни, погулевоним!

Пиши, как дела, как наши одноклассники. Чего там Нинка Гоголева поделывает. Замуж еще не вышла?

Короче, приезжай, буду ждать".

Большую часть письма составлял подробный адрес общаги и чертеж, как до нее добраться от станции метро Петроградская.

-Может, действительно, съездить, развеяться? - подумал я. - А то, как сам дембельнулся, даже не погулял, как полагается..

Следующим днем я провел беседу с Эльштейном. Тот во время разговора жмурился, как кот объевшийся сметаны, из чего я сделал вывод, что у Эдгара выросли первые рога, правда, еще не ветвистые. Видимо, на фоне такого настроения, он согласился поработать за меня две смены. А самое главное, отдал ключи от своей квартиры в Ленинграде и даже написал записку соседке.

-Ты, Санек, там погляди, пожалуйста, ты парень наблюдательный, никто там без меня не шарился? Я тебе напишу, где и что посмотреть, у меня там секретки поставлены.- попросил он. - Девушку, если повезет, можешь приводить. Только, особо не шумите, и старушке четвертак отдай, она все без тебя в порядок приведет, белье постирает. И не волнуйся, девкам там брать нечего, все, что стоит денег, находится в другом месте. Когда будешь уезжать, секретки снова установи.

Ключи я взял с благодарностью, но подумал, что воспользуюсь щедрым предложением, только при большой необходимости.

Короче, в субботу вечером я уже стелил кровать в купейном вагоне поезда Ленинград - Петрозаводск. Утром за окном замелькали знакомые станции. И вот я выхожу на Московском вокзале, где первым делом бегу к стоявшей на перроне продавщице пирожков. Покупаю сразу пять штук. И тут же откусываю половину одного.

-Господи! Какая вкуснятина! Неужели я снова могу это съесть! Думал я, в то время, как мои челюсти перемалывали тесто с фаршем. - Даже не верится, что пройдет всего пятьдесят лет и вместе этого чуда, будут продавать вонючую шаурму.

Подумав, что Вовка еще на занятиях, я отправился по Невскому проспекту пехом в сторону Васильевского острова. Однако дойдя до набережной Фонтанки, сменит приоритеты, решительно свернул направо и пройдя три дома, зашел в двор колодец. Квартиру я, благоразумно, открывать сам не стал, а просто нажал кнопку дверного звонка. Старушка- соседка Эльштейна оказалась женщиной лет шестидесяти.

-Конечно, для Иосифа в его двадцать восемь, та казалась старой, а по мне еще была вполне бодрой пенсионеркой. Она подозрительно разглядывала меня в щель между стеной и чуть-чуть открытой дверью на цепочке.

Здравствуйте, Анна Ивановна, - поздоровался я и успел поставить ногу в проем, прежде чем он закрылся. - Я приехал из Петрозаводска. Привез вам подарок от Ёси и записку.

Подарок Эльштейна был большим копченым палтусом, и еще чем-то завернутым в бумагу. Унюхав соблазнительный запах, Анна Ивановна сняла цепочку и соблаговолила впустить меня в квартиру. Удивительно, но в этой коммуналке при наличии пяти комнат, проживали всего три жильца.

-Интересно, кто были родители Иосифа? - подумал я оглядывая две огромные комнаты, уставленные тяжеловесной дореволюционной мебелью. Две комнаты поменьше занимала Анна Ивановна, тоже себе, непростая пенсионерка. И последнюю комнату занимал тоже одинокий старикан, даже не вышедший поинтересоваться, кого там черт принес.

Анна Ивановна, проверила мои документы, прочитала записку Иосифа, только после этого решила напоить чаем с пирогом.

В отличие от комнат, коммунальная кухня не радовала. В большом обшарпанном помещении, стояли три газовые плиты, на одном из столов громоздилась гора грязной посуды, по которой, лениво шевеля усами ползали тараканы.

Анна Ивановна уловив мой брезгливый взгляд, сообщила:

-Это стол Ипполита Михайловича, последнее время он совсем распоясался, ничего делать не хочет. Ну, я ему еще устрою веселую жизнь.

Честно сказать, пироги мне есть расхотелось, тем более что в животе еще переваривались мясные пирожки с вокзала. Но обижать женщину было нехорошо, поэтому пришлось съесть кусок пирога с яблоками.

Поболтав с собеседницей и рассказав, как живет Иосиф, я собрался уходить. Хотелось еще пройтись по Гостиному двору и что-нибудь купить родителям.

Выслушав наставления, как надо себя вести в большом городе, я распрощался с гостеприимной хозяйкой, сказав, что ночевать, возможно, не приду.

Я методично обходил магазины по четырехугольнику Гостиного, глазея, на витрины, Пройдя Перинную и Ломоносова, повернул на Садовую улицу, где вышел из Гостиного двора на нее и направился в сторону Невского проспекта.

Несколько фарцовщиков в тени галерей что-то пытались втюхать покупателям. Один такой шустрый паренек подскочил ко мне.

-Пацан, - есть джины, как раз на тебя, стопесят копеек. - заговорщицки прошептал он.

Покажи, - предложил я.

-Ты, чо не здесь! - снова шепнул тот и зашел подальше в тень.

Из серой матерчатой сумки он достал упакованные целлофан джинсы. Я отвернул край брючины и глянул на внутреннюю строчку и лейбл.

- Ищи дураков в другом месте на свое польское барахло, - посоветовал я и пошел дальше, оставив, обиженного в лучших чувствах, парня убирать свой товар обратно в сумку.

Увидев впереди несколько цыганок, я снова зашел в магазин.

-Ну, их к монаху! - думал я. - Сейчас прицепятся, давай погадаю, или втюхивать начнут всякую ерунду.

Подарок маме я все же купил.

Неожиданное столпотворение впереди привлекло мое внимание. Я ринулся вперед, крича:

- Кто последний?

Буквально через минуту за мной уже образовался приличный хвост желающий приобщиться к дефициту.

Только сейчас я сообразил спросить, что дают.

Сразу несколько женщин мне ответили: