- Я готова, - тоже засмеялась Саша, выставляя на стол тарелки, хлебницу и вазочку с маринованными опятами.

Но поесть вместе они так и не успели: всё-таки проснулась Полина. Саша взяла её на руки и встала у окна, глядя, как ест Виталий.

- Чувствую себя новоиспечённым отцом, - улыбнулся тот. – Будем считать, что сейчас у нас с тобой курсы молодых родителей. Я хочу, чтобы у нас с тобой было как минимум двое детей. А ты?

Саша вспыхнула и с недоверием глянула на него. Ещё никто и никогда не говорил ей, что хочет от неё детей. И в этот момент все сомнения, все мысли о том, не слишком ли стремительно развиваются их отношения, покинули её. Она почувствовала, как повлажнели глаза, и отвернулась к окну, часто моргая.

- А я тоже всегда хотела, чтобы детей было много.

- Видишь, как мы всё-таки похожи, - сказал Виталий у неё за спиной и прижался лбом к её волосам, - а ты сомневалась.

- Ты знал? Ты видел? – изумилась Саша, и ей стало неловко.

- Ну, я же не слепой… Но я понимаю, что это естественно. Тебя так обижали, что сложно всё сразу забыть и кинуться в объятья к первому встречному очертя голову… Вот и не доверяешь ты мне, сомневаешься. Но я тебе обязательно докажу, что я не первый встречный, а твоя судьба… Я тебя сейчас ещё раз спрошу, а ты подумай и ответь: ты выйдешь за меня замуж?

Саша обернулась к нему и долго всматривалась в его лицо. Господи, ну почему он пока ещё не стал ей родным? Почему всё время перед глазами встаёт образ Захара? Вот же, прямо перед ней благородный, мужественный, сильный мужчина. Не это ли мечта? К тому же она и вправду влюблена в него. А всё равно нет-нет да и вспомнится бывший муж. Неласковый, нелюбящий, неблагородный. А вот поди ж ты! Саша решительно прогнала мысли о прошлом и нежно шепнула:

- Спасибо тебе, Виталь. Я очень хочу за тебя замуж.

Виталий ласково взял у неё из рук Полечку и грозно спросил:

- То есть я могу тебя официально считать своей невестой?

- Да, - улыбнулась Саша.

- Тогда, невеста, садись и поешь! – скомандовал он, а то душа не пойми в чём держится. Кожа да кости!

- Подожди, надо Поленьку покормить.

- А ты разведи смесь и дай мне. Я сам покормлю. Думаю, у меня получится.

- Конечно, получится.

- Ну вот, продолжу тренироваться, готовиться к роли отца. Хотя я предпочёл бы, чтобы наши дети были не искусственниками. Это ведь так здорово, когда мама сама кормит. Я читал…

- Милый мой, я буду стараться, - Саша почувствовала, как выступают на глазах слёзы.

- Мы будем стараться, - уточнил Виталий. – А пока иди ешь, тебе нужно хорошо питаться, если мы думаем о детях.

- То есть ты хочешь для начала раскормить меня? – решила снизить пафос момента Саша и энергично затрясла бутылочкой, готовя смесь.

- Конечно, - охотно поддержал легкомысленный тон Виталий, - поэтому давай бутылочку и быстро за стол.

Так они и ели. Саша за столом отбивную с жареной картошкой, а Полиночка на руках у нежно воркующего Виталия смесь из бутылочки. Александра смотрела на них и думала: вот оно – счастье.

Покормив девочку, Виталий поставил её столбиком и спросил:

- Я читал, что нужно детей после кормления вот так подержать, правильно?

- Да, - умилилась Саша, - только я тебе сейчас на плечо полотенчико постелю, а то ещё срыгнёт на тебя. Она часто срыгивает, Ангелина испереживалась вся из-за этого. Но врачи говорят, что ничего страшного, последствия недоношенности. Обещают, что перерастёт… Вот, нашла, давай я подложу ей под личико… Ой, не успела!

Поленька с громким звуком срыгнула, испачкав красивую нежно-голубую рубашку Виталия, и удовлетворённо вздохнула. Саша расстроенно всплеснула руками:

- Ну вот! Прости, пожалуйста, меня, копушу.

- Да ладно тебе, Санечка, - засмеялся Виталий, - это тоже нам с тобой маленький урок.

- Знаешь что, снимай-ка рубашку, я её сейчас быстро застираю, и на батарее высушим. У Валдайцевых теперь замечательные батареи, Вадим к появлению Поленьки поменял на новые, какие-то супер-пупер современные. Так что к Ангелининому возвращению всё высохнет и станет как новенькое… Снимай, снимай…

Саша быстро застирала пятно, повесила рубашку на спинку стула и придвинула тот вплотную к батарее на кухне.

- Вот и всё! – весело пританцовывая, она вошла в детскую и замерла в умилении.

Уложив Полечку на пеленальный столик, Виталий стоял над ней и тряс мягким разноцветным мягким молотком с бубенчиком внутри. Малышка весело гулила, глядя на него своими огромными глазами. Саша тихонько подошла к ним и прижалась щекой к голой спине Виталия.

- Сейчас я тебе найду какую-нибудь футболку Вадима.

- Да не надо, мне не холодно.

- Надо, надо, а то вон, даже пупырышками покрылся. Прямо не человек, а молодой пупырчатый огурчик сорта «Зозуля»…

- Это я не от холода, а от твоего прикосновения.

- Тем более, - смутилась Саша и выскользнула из комнаты.

Виталий улыбнулся ей вслед и шепнул Полиночке:

- Жизнь налаживается, Полина Вадимовна. Это ли не счастье? Ещё чуть-чуть и всё будет позади. А я буду просто обычным любящим и любимым мужем и отцом… Ещё немного…

- Вот, нашла, - радостно продемонстрировала свой трофей вернувшаяся Саша, - у вас размеры примерно одинаковые, так что, я думаю, налезет. Руки вверх! Дай я за тобой поухаживаю.

Вадим с готовностью поднял руки, боком прижимаясь к пеленальному столику, чтобы не упала Полиночка.

«Господи, он и об этом подумал!» - про себя снова умилилась Саша и встала на цыпочки, натягивая футболку на голову любимого. Натянула и замерла. Сердце вмиг заледенело и спина покрылась липким потом… Под рукой Виталия, пониже подмышки, темнело крупное родимое пятно, формой и размером напоминавшее сливу. Про похожее Саша не так давно читала… В дневнике Маши…

Будто во сне, она поправила на Виталии футболку, одёрнула её вниз и отошла к окну. Ничего не заметивший Виталий снова повернулся к Полиночке, начавшей уже выказывать неудовольствие столь длительным отсутствием развлечений, и опять весело затряс молотком.

Не может быть! Саша прижалась лбом к стеклу, будто просто смотрела в окно, и начала судорожно соображать. Пятно. Родимое пятно. Как там было написано в дневнике у Маши? «Сейчас жарко, и Он часто ходит с обнажённым торсом. Как же Он красив! Мы смотрим телевизор и я так люблю прижиматься к нему и целовать его рядом с родимым пятном с левой стороны груди…». С левой? Господи, с левой, с левой! Неужели это он, Виталий?! А фотография?! Олеськина фотография! Она же лежит в сумке. Надо посмотреть.