Я просыпаюсь от лучей теплого солнца, согревающих мое лицо. Выскальзываю из-под тяжелой руки Дина. Это более сложная задача, чем можно было бы представить. Он сжимает меня, как чертовы тиски. Он как будто боится, что я исчезну.

Я пишу для него короткую записку и оставляю ее на подушке — как и каждый день на этой неделе.

Дин,

Ушла на кухню пить кофе и завтракать с Джошем.

Xoxo

Элла.

Каждый день, с тех пор как я здесь, я встречаюсь с Джошем за завтраком. С каждым днем он все больше и больше теплеет ко мне и постепенно позволяет мне увидеть те проблески себя, которые вряд ли удастся увидеть кому-то еще. Сказать, что Джош сложный человек, значит не сказать ничего.

Дин и Джош не отходили от меня всю неделю. Они как будто ждут, что вот-вот бугимен выскочит из тени. Сара явно не собирается появляться здесь. Она бы уже сделала это, если бы собиралась.

Алисса позвонила несколько дней назад, чтобы извиниться. Она сказала, что у Сары изменились планы и она не сможет забрать из клуба нужные мне файлы. Я закончила разговор так быстро, как только смогла. Как я могла притворяться, что все в порядке? Как будто ее лучшая подруга не обворовывает ее? Единственная причина, по которой я не говорю ей об этом, заключается в том, что пока она не знает, она, вероятно, в безопасности.

Сегодня я встала раньше обычного. Джош спустится на кухню не раньше семи тридцати. У меня есть полчаса, прежде чем он присоединится ко мне. Возможно, это мой единственный шанс выйти на улицу до того, как все остальные встанут. Я надеваю пару ботинок и кардиган, которые оставила висеть у задней двери, и направляюсь к конюшне.

Всю последнюю неделю Дин учил меня ездить верхом. Сказать, что я новичок, было бы преуменьшением. Однако я обожаю животных, в частности Пикси. Она белая с коричневыми носками на ногах. Ее грива красивого каштанового цвета. Я могу часами расчесывать ее и разговаривать с ней.

Я отправляюсь в конюшню проведать Пикси. Наверное, мне стоило принести ей яблоко.

— Привет, красавица. — Я глажу ее по носу, пока она обнюхивает мою грудь над дверью. Через несколько стойл слышится шум. Одна из более крупных лошадей начинает нервничать и фыркать.

— Что с ней не так? Не утренняя лошадь? — спрашиваю я Пикси, смеясь над собственной шуткой. Как раз, когда я поворачиваюсь, чтобы пойти и посмотреть, что ее беспокоит, меня бьют чем-то тяжелым по голове.

Я чувствую, как падаю; мое зрение расплывается, когда я ударяюсь о землю. Я успеваю разглядеть размытую фигуру, склонившуюся надо мной, прежде чем тьма поглощает меня.

— Черт. — Почему мне так больно? Голова такая, будто по ней прошло стадо слонов. Коснувшись рукой волос, я чувствую влажную липкость. Опускаю руку обратно, я вижу, что мои пальцы теперь в крови. Что, черт возьми, произошло?

Я помню, что разговаривала с Пикси, а потом ничего. Оглядевшись, я понимаю, что нахожусь уже не в конюшне. Здесь темно, в воздухе витает затхлый запах сырости. Я сижу на старом матрасе в углу комнаты. Вдоль одной стены виднеется сточная труба. И все. В комнате пусто. В другой стене есть два окна с металлическими решетками, пропускающими солнечный свет.

Я доползаю до окна и поднимаюсь, опираясь на оконный карниз, чтобы удержать равновесие. Голова болит и кружится. Меня тошнит.

Перестав двигаться, я делаю несколько глубоких вдохов с закрытыми глазами. Сосредоточься, Элла. Ты должна сосредоточиться и выбраться отсюда. Медленно иду вдоль стены и нахожу дверь; было бы слишком просто, если бы она была не заперта. Я трачу больше времени и сил, пытаясь сдвинуть ручку, чем следовало бы.

Я опускаюсь рядом с дверью, мне нужно немного отдохнуть. Мне нужно просто закрыть глаза на некоторое время. Тогда у меня появятся силы, чтобы выбраться отсюда. Я смогу разбить стекло… позвать на помощь… сделать хоть что-нибудь.

Я снова прихожу в себя, когда слышу звук открывающегося дверного замка.

— Хорошо, ты очнулась. Нам с тобой нужно немного поболтать. — Сара с усмешкой смотрит на меня, наклоняясь к моему лицу. В руке у нее небольшой пистолет.

— Мне нечего тебе сказать.

— О, но мне есть что сказать тебе, малышка Элла. Ты мне все испортила. Все шло хорошо, пока тебе не пришло в голову вернуться домой. — Сара встает и начинает расхаживать по комнате.

— Ты украла у своей лучшей подруги. Ты украла у моей семьи. Зачем? Ты знаешь, что Алисса и Зак помогли бы тебе, если бы ты нуждалась в помощи.

— Ты не понимаешь. Никто не понимает. Это должна была быть я. Это я должна жить в роскоши, не беспокоясь ни о чем на свете. Это я подтолкнула Алиссу пойти на свидание той ночью. Я должна была пойти сама. Тогда Зак увидел бы меня. Он бы спас меня.

Я наблюдаю, как Сара нервно постукивает пистолетом по бедру, расхаживая по маленькой комнате. Эта сучка еще более сумасшедшая, чем я думала. Я не знаю, как мне выпутаться из этой ситуации. Знаю, что должна продолжать говорить с ней, но чем больше дерьма вылетает из ее рта, тем безумнее она звучит. И тем сильнее я злюсь.

Злость сейчас не поможет. Мне нужно сосредоточиться. Мне нужно успокоить свое бешено бьющееся сердце. Я рассеянно царапаю запястье, делая глубокий вдох. Я хочу закрыть глаза и сосредоточиться на боли. На боли в голове. На царапинах на коже. Я хочу позволить боли взять верх и успокоить меня.

Но я не могу закрыть глаза. Я не могу отвести от нее взгляд. Я должна быть готова. Сара перестает двигаться и смотрит на меня. Она смотрит прямо на мое запястье, которое теперь кровоточит от моих собственных ногтей, впившихся в него.

Она громко смеется.

— Я знаю, что ты делаешь. Я слышала о твоих маленьких проблемах с психическим здоровьем. — Вытащив из заднего кармана галстук, она подходит ко мне.

— Так просто ты не сбежишь, сучка. Поднимай руки, запястья вместе. — Сара засовывает пистолет за пояс джинсов. Она дергает меня за руки, сжимая их. Я должна бороться с ней. Я должна попытаться одолеть ее, но когда она тянет меня к себе, комната снова начинает вращаться. Я знаю, что у меня пока не хватит сил одолеть ее.

— Что именно ты задумала, Сара? — спрашиваю я, пока она связывает мои запястья вместе.