Вода внизу довольно спокойная. Может, Табби надеялась, что Марка унесет течением в какое-нибудь большое озеро, и его тело исчезнет, но река движется не так уж и быстро. С высоты река похожа на огромного слизняка такого же коричнево-зеленого цвета. Марк, должно быть, пытался выбраться из воды и избавился от рюкзака. Я представила себя на месте Табби, которая увидела, как Марк выбирается из воды, и поспешила спуститься к реке.

Я делаю глубокий вдох, как на занятии йогой, и в этот момент чувствую, как ладонь Кигана ложится мне на спину.

– Какого черта? – вскрикиваю я, отступая назад так быстро, что я пугаюсь вероятности упасть в противоположном направлении – вниз, по каменистому склону, откуда мы пришли.

Киган поднимает вверх обе руки, как будто его сейчас арестуют.

– Эй, успокойся. Я просто сказал, чтобы ты не подходила так близко к краю. Ты что, не слышала? Мне не нужно, чтобы у меня на совести была еще одна смерть.

Я обнимаю себя за плечи и растираю их ладонями, чтобы прогнать выступившие мурашки.

– Почему это смерть Марка на твоей совести? Это же не ты его столкнул.

Киган чешет затылок. Стоит признать, вблизи он выглядит гораздо симпатичнее. У него на носу веснушки, которые, готова поспорить, он ненавидел, когда был помладше.

– Да, не я, но все равно. Я знал, что Табби ему не подходит. И я чувствовал, что что-то может случиться во время похода, но при этом ничего не сказал.

– Ну, если бы ты что-то сказал, разве это что-то изменило бы? Когда люди в отношениях, они слышат только то, что хотят слышать.

Я не знаю, почему я пытаюсь его утешить, но он выглядит почти несчастным, а я знаю, каково это, чувствовать себя так.

– Может быть, – говорит Киган с отсутствующим взглядом, как будто бы он меня совсем не слушает.

Я снова смотрю на открывающийся вид. Именно ради него люди сюда поднимаются. Вдалеке можно разглядеть горы, что, по-моему, красиво, но, если честно, не стоит ажиотажа вокруг этого места. Зачем подвергать свое тело неимоверным нагрузкам, чтобы просто полюбоваться видом с высоты? Я бы предпочла провести всю свою жизнь на ровном месте.

– Тут ничего нет, – говорю я.

Я даже не знаю, что я ожидала найти. Послание, выцарапанное на камне, или след помады, оставленный как символ победы Табби? Но здесь все плоское и древнее, и здесь нет абсолютно ничего, если не считать призрака Марка Форрестера. Я не верю в потусторонние силы и прочую чушь, но меня пробирает ужас от атмосферы. Мне хочется как можно скорее отсюда уйти.

– Ага, – говорит Киган. – Нам лучше уйти.

Я не понимаю, звучит в его голосе разочарование или же облегчение.

Спуск вниз очень страшный. Я почти уверена, что вот-вот распрощаюсь с жизнью и что моя смерть будет напрасной. Табби точно будет смеяться последней. Каким-то образом у меня получается расцарапать ноги еще сильнее, и благодаря этому в следующий раз, когда я надену юбку, вид у меня будет тот еще.

Чтобы от туристической тропы пройти к реке, нужно пересечь поляну с очень высокой влажной травой, которая будто облизывает ноги. Киган замедляет шаг и отстает.

– Я не хочу промочить обувь, – говорит он, но я думаю, что это не истинная причина его нежелания идти к реке, но не то чтобы я могу его в этом винить. Ему не хочется, чтобы существующий в его голове образ утонувшего Марка стал еще более красочным.

Хруст ломающейся ветки заставляет меня подпрыгнуть на месте, и, когда я поднимаю голову, я тут же присаживаюсь на корточки, сдерживая рвущийся наружу крик. Потому что на противоположном берегу реки с накинутым на голову капюшоном стоит Табби и смотрит в воду. Это невозможно, но это так. Я не знаю, заметила ли она меня, но я знаю, что именно она способна сделать с человеком, которого предположительно любила, поэтому мне вовсе не хочется узнать, что она может сделать с человеком, который ей вообще не нравится.

Неужели я что-то упустила из вида? Может, она сбежала из центра предварительного заключения? Может, пока мы были в лесу, вышел экстренный репортаж, которого я не видела? Я вытаскиваю телефон, вспоминая, что Табби оправдывалась тем, что ее телефон разрядился, поэтому она не могла позвать на помощь. У меня отличный сигнал и батарея заряжена полностью, но никаких уведомлений по делу Табби мне не приходило.

Сквозь заросли камыша я вижу, как с Табби спадает капюшон, и я понимаю, что это вовсе не она. Вот как. Под капюшоном нет копны черных волос, которые слишком темные только потому, что их покрасили. Нет, эта девушка – не Табби, а кое-кто другой в ее толстовке. Той самой принстонской толстовке Марка. Под капюшоном скрывалась Элли Росс.

Я прижимаю ладонь ко рту, когда понимаю, что это означает. Девушкой в капюшоне, которая заходила в клинку, тоже была не Табби. Это была Элли. Черт, я должна была догадаться обо всем раньше. Я ведь тоже постоянно позволяю своим подружкам брать у меня одежду, и некоторые из этих сучек так ее и не возвращают. Толстовка была у Элли. Элли сделала аборт. Я распустила слухи не о той девушке.

И Табби позволила мне это сделать.

Я ничего не понимаю. Я не понимаю, почему Элли стоит на противоположном берегу реки и глядит в воду так, словно ждет, что из нее вот-вот что-то появится. И, блин, как она так хорошо ориентируется в лесу?

Какая-то часть меня хочет подойти к ней и начать задавать вопросы. Тебе бы разве не захотелось? Но нас разделяет река, да и к тому же я знаю, что этот лес способен в себе хранить и на что способны девушки, которые отправляются в чащу. Именно поэтому я продолжаю прятаться. Я встаю на четвереньки и незаметно ползу обратно через заросли густой травы, пока не только мои кроссовки, но и все остальное не промокает насквозь. Как только я оказываюсь на значительном расстоянии от реки, я начинаю бежать, как, судя по всему, бежала Табби той ночью.

– Эй, – окликает меня Киган. – Эй, стой! Что случилось? Ты бежишь не в ту сторону.

Я не рассказываю ему ничего про Элли. Я не спрашиваю его, почему он так хорошо ориентируется в лесу и почему почти все вокруг знают, как выбраться из этой чащи.

Выдержка из дневника Табби

13 августа 2019

Марк хочет пойти в поход. Я не совсем понимаю зачем. Почему-то мысль о том, что мы с ним в лесу будем наедине, несколько пугает меня. Не то чтобы он сделает что-то со мной. Наверное, я просто боюсь того, что он хочет сказать и что ему для этого нужно отвести меня в лес, где я это должна буду услышать.

Я ГОВОРЮ РОДИТЕЛЯМ, что иду к Лорел, ведь у них нет причин сомневаться во мне. Они думают, что я останусь у нее с ночевкой, что мы всю ночь будем смотреть фильмы и есть попкорн, потому что в их глазах я все еще маленькая девочка.

Но сегодня я другая.

На мне юбка и майка с глубоким вырезом, которые я стащила из шкафа Табби. Я балансирую в ее туфлях на танкетке. На моих губах алеет ее помада, а мои глаза накрашены ее тенями и подчеркнуты подводкой, без которой Табби редко куда-то выходила. Макияж смотрится неплохо, и все благодаря силе туториалов на «Ютубе». Я ожидала взглянуть в зеркало и увидеть какое-то нелепое чучело. Жалкое подобие. Но вместо этого я вижу девушку, которая способна сжать в своей руке целый мир и придать ему любую желаемую форму.