Строгов подхватил Ким под локоть и потащил. Лопес прикрывал их, азартно размахивая десантным ножом. Сталкеры начали отходить обратно по тропе, но путь оказался отрезан. Подоспела стая, преследовавшая группу Папаши Линкольна с самого начала. С яростным визгливым лаем она сбилась в плотную кучу. Злой дал короткую очередь из своей излюбленной американской штурмовой винтовки. Полетели кровавые ошметки, но псы и не думали отступать, подвывая от страха, они лишь плотнее сгрудились. Тогда Навуходоносор зарядил оба ствола картечью. Дуплет выкосил из рядов слепых тварей сразу четырех особей, но и картечь не разогнала хищников.

– Не пробьемся… – досадливо сплюнул Навуходоносор. – Зря патроны просадим…

– Ты прав, – поддержал его главарь. – Ладно, посмотрим, что у них здесь еще есть…

– Я проход видела, – сказала вдруг Ким. – Между скалами… Там только плющ ободрать…

– Молодец, Дейли! – одобрил Папаша Линкольн. – Показывай…

Проход оказался узким, только только протиснуться самому широкоплечему из сталкеров. Когда по ту сторону оказался последний, Лопес сказал:

– Немного подождите, я устрою песикам сюрприз…

Ловкий и подвижный, как обезьяна, он полез в расщелину. Вернулся через пару минут, на ходу пряча в карман моток проволоки.

– Растяжку поставил? – осведомился Гризли.

Латинос усмехнулся, буркнул:

– Что-то вроде…

– Не знал за тобой таких способностей.

Лопес посмотрел на него черными, непроницаемыми глазами.

– Ты много чего не знал, русский, – тихо произнес он. – Да и не хотел знать. Была бы понюшка, а там хоть потоп…

– А ты, значит, о мировых проблемах печешься?

– На мировые мне плевать, – отозвался тот. – А вот ты, русский, если хочешь и дальше кокс получать, должен сделать так, чтобы данные о Бродяге Дике не попали в загребущие клешни Краба.

– Ты свихнулся, Лопес, – бросил Гризли и отвернулся.

– Вижу, ты меня понял, – сказал латинос. – Детали обсудим позже.

– Что вы там топчетесь, троглодиты? – окликнул их главарь. – Тащите сюда свои волосатые задницы. Картоха что-то нашел…

«Кажется, это было в каком-то фильме…» – подумала Ким, глядя на блестящий купол, состоящий из множества стеклянистых нитей.

Нити крепились к скалам, а может, росли прямо из них, переплетаясь друг с другом и образуя причудливые кружева, напоминающие морозные узоры на окнах. Только узоры эти были объемными. Они вбирали в себя свет и сияли алмазными переливами, создавая впечатление чего-то праздничного, словно облепленные грязью и кровью сталкеры вдруг вышли к пряничному домику с леденцовыми окнами. Но стоило приблизиться к «домику» вплотную, как впечатление праздничного рассеивалось, уступая место мистическому ужасу пополам с горечью обманутых ожиданий.

Папаша Линкольн, который всегда был настороже, сначала обстучал стеклянистую массу, привязанной к бечевке гайкой. Узорный купол отвечал на прикосновения металла вовсе не звоном, как этого подсознательно ожидали люди – гайка словно бы стукалась о жгуты полупрозрачной резины. Никаких опасных аномалий простукивание не выявило. Тогда главарь потрогал непонятное образование рукой в перчатке. Ничего не произошло. Папаша Линкольн внимательно осмотрел перчатку, потом махнул остальным, ожидающим его вердикта по-одаль.

– Идите сюда! Кажется, эта хрень безопасна…

Сталкеры приблизились. Ким украдкой вытащила телефон, включила на видеозапись. Впрочем, на нее никто не обращал внимания. Купол притягивал взгляд, будто неподвижные зрачки удава. Издали он напоминал верхушку исполинского яйца, врытого в почву, но вблизи становилось ясно, что толщина его «скорлупы» неоднородна. У земли она была толще и практически непроницаема для взгляда. К верхушке «скорлупа» истончалась, словно кто-то специально оставил в ней смотровые окна.

Строгов почувствовал, что в нем просыпается чисто научное любопытство. Ему не терпелось заглянуть внутрь. Он поискал взглядом, что бы такое использовать в качестве подставки, но ничего подходящего не обнаружил. Тогда он обратился к Навуходоносору:

– А ну-ка, браток, подсади…

– Чего? – тупо переспросил тот.

– Подсади, говорю, дубина! Хочу вон в то окошко заглянуть…

– Нашел дурака, медведя подсаживать, – пробурчал Навуходоносор.

– Давай вместе! – предложил Злой. – Пусть глянет одним глазком, он же физик.

Навуходоносор покосился на Папашу Линкольна, тот согласно кивнул. Тогда тощий, но жилистый сталкер вздохнул и подставил натруженные лапищи. Злой – тоже. Гризли расшнуровал ботинки, оперся на сталкерские плечи, подпрыгнул и утвердился стопами в шерстяных носках на заскорузлых ладонях товарищей.

– Ровно держите! – прикрикнул он сверху.

– Командует еще, – отозвался Навуходоносор. – Пялься в свое окошко, пока мы добрые…

– Ты там давай быстрей, – поддержал его Злой.

Гризли, с двух сторон заслонив лицо ладонями, всмотрелся в пронизанную солнечным светом внутренность яйца и почти сразу же наткнулся на отчаянный взгляд Торопыги Плюмбума.

– Что там видишь, Гризли? – спросил Папаша Линкольн.

Вместо ответа русский оттолкнулся от яйца, сделал в воздухе сальто, спрыгнул на землю.

– Эффектно! – оценила Ким.

Гризли в изнеможении опустился на корточки, попросил хриплым голосом:

– Дайте закурить!

Картоха немедленно раскурил сигарету, сунул приятелю в губы. Гризли закрыл глаза, с наслаждением затянулся. Сталкеры подошли к нему и тоже опустились на корточки.

– Ну! Рассказывай! – потребовал главарь.

– Там что-то вроде коконов… – проговорил Строгов. – А в них… сталкеры…

– Как сталкеры?

– Живые?

Физик покачал головой.

– Не понять, – сказал он. – На мертвых, во всяком случае непохожи…

– А кто именно? – уточнил Папаша Линкольн.

– Я узнал Торопыгу Плюмбума, – ответил Гризли.

– Эх… Торопыжина… – вздохнул Картоха. – Угораздило же тебя…

– И Кабана Кента, – продолжал русский. – И Безмозглого Лю. И Истеричку Сару. И Брандашмыга… Других я не знаю… Мне кажется, они были до меня…

Злой присвистнул.

– Выходит, эта дрянь давно людей жрет…

– Она не жрет… – задумчиво сказал Строгов. – Это похоже на окукливание… Люди лишь гусеницы. Теперь им пришло время окуклиться… А завтра, кто знает, может из них выведутся бабочки…

– Бабочки! – заорал Злой, вскакивая. – Эта погань изуродовала моего ребенка… Она наслала на город упырей-счастливчиков… А теперь делает из честных сталкеров каких-то гребаных насекомых!