– Ты же прочитала роль? Все поняла? Значит, так. Ты – сестра нашего героя и тебя зовут так же, как и в жизни – Зоя. Наши операторы, как ты знаешь, успели заснять многое из того, что ты готовила, сделаем нарезку, чтобы зритель понял, насколько все это красиво и аппетитно, потом пойдет сцена, как Саша входит на кухню, просит оладушков, ты усаживаешь его за стол, кормишь, и он спрашивает тебя, отличается ли еда, приготовленная любимой женщиной, от того, что готовит домработница. Ты отвечаешь, что, мол, конечно, из рук любимой женщины все намного вкуснее… Ну и так далее… Зоя, ау! И где это ты сегодня все витаешь? Ты рада? Сегодня, вот прямо сейчас съемка! Ты хотя бы осознаешь это? Ты готова?

Зоя, слушая эмоционального и бодрого Родионова, никак не могла собраться. Конечно, она знала о съемке, давно уже выучила роль, хотя там и слов-то было совсем ничего. Она знала, что все сделает правильно. И не боялась камеры уже хотя бы потому, что рядом будет Саша, и это его она будет кормить оладьями.

Но мысли ее занимал разговор с главным режиссером Щегловым, который через того же Родионова вызвал ее к себе в вагончик и начал задавать какие-то странные вопросы. Причем начал издалека. Сначала спрашивал, на самом ли деле она хочет сниматься в кино, представляет ли она себе, насколько это сложно, готова ли она пожертвовать многим, чтобы стать актрисой. И настолько все эти вопросы воспринимались ею несерьезно, что она едва сдерживала себя, чтобы не спросить в лоб: чего тебе надо?! Мало того, что у нее и без того нервы были взвинчены после разговора с этими двумя девушками, напугавшими ее фотографиями мертвецов и подозрениями, потом ссорой с Олегом, которому она сдуру все рассказала, а он решил, что это она заморозила четверых насильников, теперь вот главный режиссер, человек, которому вообще, казалось бы, не должно быть дела до какой-то там буфетчицы, задает странные вопросы об артистической карьере. С чего бы это?

Она отвечала просто, мол, почему бы и не попробовать? Образования у нее нет, в художественной самодеятельности даже никогда не участвовала, не поет, не танцует, не читает стихов со сцены… Она обыкновенная женщина, которая неплохо готовит. И все!

Разговор явно не складывался, потому что даже талантливый Щеглов не сумел плавно перевести разговор на тему отношений между Зоей и Горностаевым. На что она мягко ответила ему, что не собирается делиться с ним своей личной жизнью, и ни слова не сказала о сделанном ей Сашей предложении.

Затем последовал вопрос, москвичка ли она, где живет, может, ей нужна помощь…

У Зои округлились глаза. Какая еще помощь? Она спокойно ответила ему, что живет на съемной квартире. Когда ее спросили, где именно, она вошла в ступор.

Щеглов замялся и спросил, сообщила ли она адрес в отделе кадров кинокомпании. Конечно, сообщила! Затем последовал вопрос, проживает ли она вместе с Олегом Британом в одной квартире. Вот уж этот вопрос на самом деле интересовал многих. Она ответила, что они родственники и проживают вместе.

В какой-то момент она заподозрила, что Щеглов клеит ее. Причем так неуклюже, бездарно. Да ему достаточно пальцем щелкнуть, как у его кривоватых длинных ног будут наикрасивейшие актрисы страны. Зачем ему она? И это притом, что он прекрасно знает, что она состоит в отношениях с Сашей. Она ничего уже не понимала.

– Ты, Зоя, верно, думаешь, и что это я засыпал тебя вопросами, да?

За все время разговора он ни разу не улыбнулся.

«Если бы он хотел расположить меня к себе, – думала она, – то пригласил бы в ресторан, наобещал бы с три короба. Что ему от меня нужно?»

– Глебыч хочет, чтобы я взял тебя в новый проект, чуть ли не на главную роль. Как ты понимаешь, у нас серьезные проекты, долгоиграющие, а потому я должен иметь представление об актрисе, которая будет пробоваться на главную роль.

– Вы шутите? Или, извините, подкатываете ко мне?

Он покраснел. Опустил глаза.

– Я бы подкатил, если бы не Саша, – ответил он честно. – Я видел и знал многих женщин, но ты, Зоя, невероятная красавица. И это просто чудо какое-то, что ты этого не чувствуешь, что ты не уверена в себе. Другая бы на твоем месте, зная себе цену, вела себя иначе. Ты же словно пятишься, тебя как бы и не интересует мое предложение…

Не много ли событий за один день? Вот бы ему рассказать о тех четверых мужчинах, которые заплатили своей жизнью за желание познакомиться с поближе с буфетчицей? Не слишком ли высока цена?

– Почему же… Очень даже интересует, но я же не актриса! Я смотрю сериалы, там нужно учить роль, нужно обладать артистическими способностями, дикцией…

– Натали Портман, Брэд Питт, Джони Депп… Оксана Акиньшина! Все они достигли многого в кино без актерского образования…

– Надо же… – пробормотала недоверчиво Зоя.

– Александра Бортич вообще была официанткой, почитай ее биографию!

– Вы меня прямо уговариваете. Хорошо, я попробую… Это все? Я могу идти?!

Щеглову позвонили. Он сказал, что перезвонит.

– Ты иди, – обратился он к Зое. – Что же касается съемки… Несколько простых советов для новичков. Веди себя перед камерой так, словно ее нет, поняла? И не думай о том, как тебе лучше встать, камера тебя поймает. И вот еще что: не смотри в камеру! Это важно. И не смотри на меня, когда сцена будет уже отснята, продолжай жить как бы в роли, жди, пока я не скажу «стоп»…

Он говорил ей еще что-то и, вероятно, тоже важное, но она, пропуская его слова мимо ушей и еще не так давно не испытывая страх перед съемкой, вдруг поняла, что Щеглов своим разговором лишил ее последних душевных сил.

В голове остался лишь его драгоценный комплимент, которым он одарил ее. «Я видел и знал многих женщин, но ты, Зоя, невероятная красавица».

Она расскажет об этом разговоре Саше, который давно работает с режиссером и знает его как человека, и пусть он сам решит, чего добивался Щеглов этим разговором? Или не рассказывать, чтобы Саша не ревновал, не волновался?

А может, все дело вообще не в ней, а в Олеге? Может, Щеглов узнал что-то о делишках своего помощника Родионова? Но, с другой стороны, уломать какого-нибудь щедрого или амбициозного инвестора, для которого важно чувство сопричастности к кино, вложиться в проект, разве это плохо? Ну и что, что Глебыч присвоит себе процент?

Она плохо представляла себе, каким