Всю дорогу до этого момента они молчали, Наташа не проронила ни звука, Женя – тем более не собиралась с ней ничего обсуждать.

Все в ней клокотало от злости, она совершенно не могла собой владеть, как не могла выносить присутствия в машине Наташи. Как-то разом вспомнились ее провокационные советы, направленные явно на разрушение Жениной семьи, в каком-то гротескном, искаженном виде представились ей и поступки этой взбалмошной, неверной и жестокой особы. Обиды, нанесенные влюбленному в нее без памяти Петру в тот период, когда Наташа постоянно сбегала от него к своему любовнику Льдову, теперь воспринимались Женей особенно остро. И ведь только один Борис видел ее такой, какой она и была на самом деле – лживой, подлой и опасной.

А сама Женя? Почему она не видела того, что было так очевидно? Быть может, потому что сама постоянно рвалась из дома, и Наташа была первым человеком, который поддерживал ее в этом стремлении? И именно Наташа оправдывала самые отчаянные поступки самой Жени, постоянно подталкивая ее в объятия Журавлева!

Да, Женя была влюблена, увлечена, она постоянно думает о Павле, но это ее жизнь, и ни в чьих советах она не нуждается. И не надо провоцировать ее, дразнить… Ей и без того трудно.

Наташа сидела на заднем сиденье, не шелохнувшись. Не собиралась выходить из машины.

– Выходи, говорю! Я тебя никуда не повезу. – Женя почувствовала, как от волнения ей стало трудно дышать. – Ты все испортила. Намеренно. Погибли люди, я нашла человека, который мог быть замешан в убийстве, и ты вот так запросто взяла да и раскрыла тайну следствия! Ты же знала, что мне надо будет рассказать о результатах поездки Реброву и Журавлеву, и намеренно все испортила… Как ты могла?

– Да просто так, – донеслось до Жени. – Захотела и сказала.

– Зачем?

– От скуки. – Наташа зло усмехнулась.

Женя вышла из машины, открыла дверцу и посмотрела на бывшую подругу. Густо подведенные черным глаза, жирная блестящая розовая помада и нехорошая кривая усмешка. Она, эта вульгарная блондинка, издевалась над ней, смеялась. Это была уже не та веселая и легкая Ната, которая сделала счастливым ранимого и нежного Петра.

– Я не хочу ни видеть тебя, ни слышать! – взвизгнула Женя. – Я уговорю Петра купить для вас отдельный дом, и вы переедете.

– Я не сдвинусь с места, поняла?

Как же изменился ее тон! Она стала чужой, чужой!

Женя вдруг поняла, что Наташа на самом деле ни при каких обстоятельствах не выйдет из машины. Поэтому, схватив сумку и кинув в нее ключи от машины, она хлопнула своей дверью и быстрым шагом направилась к остановке.

Она шла, стараясь не оглядываться. Ей до сих пор не верилось, что она это сделала.

– Ключи отдай, дура! – услышала она за спиной, но только прибавила ходу.

На остановке никого не было. Палило солнце. Из поселка выехало такси. Женя махнула рукой безо всякой надежды, поскольку все таксисты практически всегда были обеспечены заказами. Но на этот раз ей повезло, машина остановилась.

– В Москву, – сказала она, водитель кивнул, и она села. – И, пожалуйста, побыстрее.

Все произошло в считаные минуты. Когда она проезжала мимо своей машины, увидела стоящую рядом разъяренную Наташу, показывающую ей неприличный жест.

Женя позвонила Льдову.

– Матвей, тебе удобно сейчас говорить?

Льдов обрадовался ее звонку.

– Матвей, я хотела поблагодарить тебя за то, что ты помог нам проникнуть в поселок. Ты просто невероятный.

– Женя, у тебя какой-то странный голос. Что-нибудь случилось?

– Да!

И Женя, переполненная эмоциями и не обращая внимания на присутствие водителя, рассказала Льдову вкратце о своей ссоре с Наташей. Детали, связанные с расследованием, она раскрывать, конечно, не стала.

– Я оставила ее на дороге в моей машине, но без ключей. Ей нужна помощь.

– Хорошо, я понял. Ты, главное, не переживай. Сейчас позвоню ей. Если что, ты же знаешь, в поселке живет мой знакомый, он, кстати говоря, ждет вас…

– Матвей, когда-нибудь я, возможно, расскажу тебе, что произошло… Но не сейчас. Там серьезное дело.

– Ты не можешь говорить?

– Именно.

– Хорошо. Я понял. Говорю же – не переживай. Я не оставлю Наташу.

Она отключила телефон и заплакала. То, что произошло сегодня, разрушило не только ее план расследования и отношения с Наташей, но и всю ее жизнь в доме братьев Бронниковых.

Несомненно, в доме будет скандал; Наташа, вернувшись домой с помощью Льдова, пожалуется на нее Борису. Расскажет обо всем мужу, потребует, чтобы он как можно скорее решил вопрос приобретения дома для их семьи.

У Жени будет серьезный разговор с Борисом, который, кстати говоря, и вовсе может закончиться их разводом – Наташа может постараться и рассказать о визите Жени к больному Павлу. Но главное, из-за этой Наташи она потеряет Петра. Женя настолько была привязана к своему деверю, так любила и уважала его, что сама мысль, что после сегодняшней ссоры он вынужден будет покинуть дом, который считается и его домом, и будет разлучен со своим любимым братом, приводила ее в глубокое уныние.

Между тем такси мчало ее в Москву, а не в Подольск. Она хотела видеть Павла, хотела поговорить с ним, посоветоваться, а заодно и рассказать пусть и о скромных, но все равно успехах в расследовании. Он должен знать, что это не она превратила разговор с Зоей в комедию, что это Наташа подставила ее самым грубым образом. И что если убийца и есть Зоя, то только по вине Наташи она может уже быть в бегах. Да, она так ему и скажет: «В бегах». Хотя Зоя произвела на нее весьма хорошее впечатление, и меньше всего она была похожа на убийцу.

А ведь в поселке полно дел! Надо проверить особняк, поискать там морозильную камеру!

Мысль о том, что обо всем этом она могла бы рассказать мужу, приводила ее в тихий ужас. Поделиться с Борисом своим провалом в поселке и ссорой с Наташей? Нет, что касается Наташи, то здесь он бы как раз поддержал ее. Он давно уже точит зуб на свою сноху, считает ее недостойной брата. И он скорее думал бы о том, чтобы избавиться только от нее. Но никак от всего семейства Петра. Но разве здесь можно что придумать? Петр обожает свою жену, которая к тому же родила ему дочку. И как быть в таком случае? Куда ее деть! Куда отправить? Если только в далекое путешествие лет эдак на пять!

Таксист, к счастью, оказался неразговорчивым, хотя Женя после разговора со Льдовым ждала обычного для