не занимались, — отвечает она с возмущением. — Кстати, я подниму этот вопрос на собрании ассоциации жильцов.

 

— Не удивлена, Карла, — говорю я, кидая ей прощальный взгляд, пока она не уходит, недовольная.

 

— Я не понимаю людей в этом жилом комплексе, — размышляет Шейн, наблюдая за тем, как Карла уходит.

 

— Иногда мне кажется, что это какой-то странный эксперимент правительства, где разместили всех этих случайных людей, чтобы посмотреть, что произойдет. Все играют уникальные роли, но никто не знает, какие это роли.

 

— Почему мы здесь? — звучит заинтересованно.

 

Я думаю над этим. — Ты здесь, потому что…

 

— Я — дикая карта. Его глаза загораются. — Все такие, что за чертовщину он сделает?

 

— Да, конечно. Я похлопываю его по руке. — Ты — дикая карта.

 

Мы репетируем еще тридцать минут, и хоть мне не хочется это признавать, я думаю, что ча-ча-ча — это потерянное дело, по крайней мере, на предварительном этапе. Я не сомневаюсь, что смогу довести навыки Шейна до приемлемого уровня к конкурсу в октябре, но видео для прослушивания нужно будет отправить через несколько недель. Он не будет достаточно хорош в это время, и я беспокоюсь, что мы не квалифицируемся, если будем использовать ча-ча-ча. Я дам еще несколько занятий, но подозреваю, что у нас будет больше шансов с танго.

 

— Что ты собираешься делать сейчас? — спрашивает Шейн на нашем пути обратно в Red Birch.

 

— Мне нужно досмотреть прошлый выпуск FoF. Я умираю от любопытства, кто покинет Sugar Shack.

 

— Я могу сказать тебе, если хочешь. Я смотрел его прошлой ночью.

 

Я поворачиваюсь к нему. — Прости, что?

 

Он пожимает плечами. — Было нечего делать. В любом случае, — продолжает он, игнорируя мои хихиканья, —почему бы тебе не позволить мне купить ужин? Мы досмотрим твой выпуск, потом посмотрим новый. А затем, может быть, знаешь…

 

Я останавливаюсь на середине тропинки и смотрю на него с интересом. — Нет, я не знаю.

 

Шейн поднимает брови. — Мы идем в спальню и…

 

— Ты предлагаешь заняться сексом со мной?

 

— Не нужно выглядеть так, будто тебя это отталкивает.

 

Я смеюсь. — Мы даже не любим друг друга.

 

— Мы терпим друг друга, — возражает он.

 

— О, какое замечательное предложение, чтобы загнать меня в постель! Я терплю тебя, Диана. Пожалуйста, позволь мне заняться с тобой любовью.

 

— Не это я имел в виду. Все, что я говорю, это то, что нам стоит рассмотреть вариант отношений с преимуществами.

 

— Я думала, ты сказаа, что не хочешь заниматься одноразовыми связями.

 

— Это не будет одноразовым делом. Это будет долговременным. Я имею в виду, если нам уже приходится делать вид, что мы вцепились друг в друга этим летом ради Перси, мы могли бы действительно прикоснуться друг к другу. Что ты теряешь?

 

— Мое терпение. Мое достоинство. Мою невинность.

 

Шейн вздыхает с разочарованием. — Ты обязательно должна продолжать притворяться, что тебя это не волнует? — Он в неопределенном жесте указывает на свое тело.

 

— На что ты указываешь?

 

— На свой член. Перестань делать вид, что он не возбуждает тебя.

 

— О боже, ты такой самодовольный.

 

Он только улыбается. — Так что… по поводу этого предложения о дружбе с привилегиями?

 

Я стучу себя по лбу, притворяясь, что вспомнила что-то важное. — О, черт, я забыла сказать тебе. Я на самом деле очень тщательно отбираю своих друзей с привилегиями. Есть целый процесс подачи заявки.

 

Шейн играет с этим. — О, правда? Могу я получить копию заявки?

 

— К сожалению, я сейчас редактирую ее, чтобы сделать более подробной, так что в данный момент я не принимаю заявки. Но может быть, ты сможешь подать заявку в следующем году.

 

Он кидает мне серьезный взгляд. — Пожалуйста, дай мне знать, когда снова откроется вакансия.

 

— Ты будешь первым, кому я сообщу, — обещаю я. — А точнее, последним.

 

Мы проходим мимо Sweet Birch, когда Перси внезапно выходит из двери. Параноидальная часть моего мозга думает, что он поджидал нас. Скрывался в лобби в ожидании момента, чтобы появиться. Но моя логика говорит, что это безумие. Он не мог бы так хорошо все спланировать.

 

Его выражение темнеет, когда он замечает нас, но он быстро восстанавливается и натягивает слабую улыбку.

 

Шейн останавливается, но я хватаю его за руку и тяну вперед. — Иди дальше, — шепчу я.

 

— Диана, — зовет Перси сзади. — У тебя есть минутка?

 

Я игнорирую его и ускоряю шаг, почти волоча Шейна за собой. Тревога снова поднимается, сжимая мое горло. Это чувство стало знакомым, и мне ненавистно, что оно стало таким. Из-за Перси я чувствую себя беспомощной и пойманной в ловушку. Я хочу позвонить своему отцу и умолять его приехать сюда, взять Перси за воротник и выкинуть его в другое чертово состояние. Но я не могу просить отца решить мои проблемы. Я должна решить их сама.

 

Я вдыхаю как можно глубже, но чувствую себя еще более головокружительно к тому моменту, как мы входим в лобби.

 

Я не знаю, что Шейн видит на моем лице — надеюсь, это не страх, — но что бы это ни было, это заставляет его челюсть напрягаться. — Хочешь, чтобы я поговорил с ним?

 

— Нет. Я надеюсь, что если я проигнорирую его, он в конце концов уйдет.

 

Это, похоже, не удовлетворяет Шейна, но после паузы он пожимает плечами. —Ладно. Сообщи, если передумаешь. Мы поднимаемся на верхнюю площадку. —Что взять на ужин?

 

Я понимаю, что аппетита у меня совсем нет. Вид Перси уничтожил его.

 

— Знаешь что, я передумала насчет ужина. У меня болит голова, — вру я. — Думаю, я приму душ и немного полежу.

 

— Ты уверена...

 

— Позже, Линдли. Я проскальзываю в свою квартиру, прежде чем Шейн успевает возразить.

 

 

 

Глава 21

Шейн

 

Мы завирусились

 

 

Диана и Джиджи вернулись с примерки платьев около двух часов в воскресенье. Солнце все еще палит, и Райдер присоединяется к нам