празднеств, суеты, проблем. И время здесь текло совершенно иначе. Если в городе десять утра — это практически день, то здесь… Здесь это раннее утро. Но в одном из шикарных особняков никто не спал. Там вообще давно уже никто не спал, его арендовали совершенно с иными целями.

— Тик-так, тик-так, — мерно отсчитывали время массивные напольные часы, добавляя тревожности.

Карина сидела за столом и напряжённо рассматривала всех присутствующих. С самого момента пробуждения она пребывала в скверном настроении. Словно ожидая чего-то ужасного и непоправимого. А всё из-за дурацкого сна. Всю ночь ей снился сон с каким-то оленем, который бегал по лесу и топтал гнезда змей. Бред какой-то. В очередной раз она раздражённо отмахнулась от воспоминаний о сне и вернулась к разглядыванию присутствующих.

Не хватало только одного — Седьмого. Именно того, кто и инициировал это собрание сегодня с утра пораньше, но причину так и не назвал. Они называли себя Малым советом семи, своеобразный плевок в адрес древних родов в общем и Совета семи в частности.

Когда-то она сама тоже считала эту затею забавной. Ну а как же? Семь отпрысков из богатых родов новой аристократии, как их презрительно называли «старички», которые заскучали и отчаянно пытались развеять эту самую скуку всеми доступными способами. А при их богатстве, доступно им было практически всё. А ещё в них горел огонь бунтарства и ныло уязвлённое самолюбие. Каждый раз, когда на светских мероприятиях они встречались с отпрысками древних родов, те всегда воротили от них нос. Заносчивые засранцы. Особенно бесили те, у которых, кроме имени, больше ничего не осталось. Наряды чуть ли не в заплатках и молью поедены, а всё туда же — нос воротят.

А чем они лучше? Да ничем. Носятся только со своими традициями, дурацкими правилами, этикетами, честью. Сильно они помогли им выжить? Не особо. А вот сила, хитрость, изворотливость, гибкость ума и принципов — очень даже помогли выжить и возвысится тем, кого эти снобы презрительно называют «новой аристократией». И не просто выжить и возвыситься. А в некоторых случаях и обогнать древние рода.

И тогда они решили создать этот Малый совет семи. Арендовали этот особняк и собирались здесь втайне ото всех. Сначала это было шуткой. Они приезжали, развлекались, устраивали парочку гулянок, иногда перерастающие в оргии, сплетничали о том, о сём, а потом разъезжались по своим делам. Но по мере взросления, шуток становилось меньше, а серьёзных и опасных тем — больше.

Отсутствие ограничений сильно помогает развиваться семимильными шагами. Да, тогда Карина, как и остальные члены малой семерки, искренне полагала, что различий нет, что цель — оправдывает средства. Но время шло, Карина взрослела, ввязывалась в разного рода авантюры, соблазняла, интриговора, убивала и всё больше она осознавала ту пропасть, которая лежит между новой и старой аристократией. Но повернуть назад уже было поздно, слишком глубоко она увязла в этом всём.

Поправив ажурную маску, закрывавшую половину её лица, она полезла в сумочку за обезболивающей настойкой. Теперь она не могла нормально существовать без них. Шрамы болели. Сильно болели. Каждое движение причиняло боль, что практически сводило с ума.

— Ба-ам, Ба-ам! — громко известили часы о десяти утра.

Карина вздрогнула и совершенно не по-аристократически выругалась.

— Мы долго ещё будем здесь сидеть? Уже час ждём, а у меня день распланирован по минутам, — раздался раздражённый голос Анны Островской.

Карина перевела взгляд на девушку и призадумалась. Знает ли Анна, чем занимался её отец или нет? Знает ли о клубе?

Вообще её всегда удивлял тот факт, что Анна вошла в состав малого совета семи, ведь её тётка замужем за Александром Лейном. Лейн… По спине девушки пробежали мурашки, при воспоминании о той роковой для неё ночи, а следом заныл шрам.

— Я думаю, мы уже прилично прождали Кирилла и теперь можем расходиться. Время каждого в этой комнате ценно, — решила поддержать Анну Карина.

Стоило ей договорить, как за дверью зала послышались громкие шаги, а следом открылась дверь и на пороге показался Седьмой — Кирилл Афанасьевич Долгов.

— А вот и я, прошу любить и жаловать. Расходиться тоже не стоит, потому что у меня прекрасные новости, — на пороге комнаты стоял лучезарно улыбающийся парень двадцати шести лет. Как и всегда, он был одет с иголочки, по последнему слову моды. Аккуратный маникюр, тщательно уложенная причёска, точёный профиль и очаровательная улыбка. Да, этот парень разбил не одно девичье сердце. Но у Карины был выработан иммунитет к нему.— Павлин, — фыркнула она на его приветствие.— О, — протянул Кирилл, — Кариночка, ты всё так же прекрасна и озаряешь своим великолепием наши серые жизни. Позволь поцеловать твою ручку, — он подошёл к ней и, поцеловав протянутую руку, продолжил: — А нет, показалось. Тц, уже не столь прекрасна и не столь великолепна. Да, Кариночка? — сказал он это с улыбкой и провёл своей рукой возле её щеки со шрамом, но при этом в глазах его не было и намёка на улыбку.

Карина резко выдернула руку из его руки и собиралась уже покинуть этот опостылевший особняк, как Кирилл громко поговорил:

— Разве тебе не интересно, как я нагнул того, кто это сделал с тобой?

Мимо такой реплики она не в силах была пройти. Развернувшись, она прошла к своему месту, присела и спросила, внимательно глядя на Кирилла:

— Что ты сделал?

Парень самодовольно ухмыльнулся, подошёл к столу и, обведя всех присутствующих взглядом, торжественно заявил:

— Я нагнул Лейна. Опять. Сегодня ночью я откусил еще один кусок от их южного пирога. В том числе и доступ к аномалиям забрал.

Искоса Карина отслеживала реакцию Анны и поэтому она заметила, как та вздрогнула при этих словах. Тем временем Кирилл стоял, раскинув руки в стороны, и ждал реакции, но в ответ получил лишь оглушающую тишину.

— Ну и? — посмотрел он на собравшихся. — Не слышу ваших оваций.— Идиот, — рассерженной кошкой прошипела Анна. — Какой же ты идиот, Кирилл! Отзови своих людей, срочно! Пошли ему извинения свои, сделай хоть что-нибудь.

В таком состоянии Анну ещё не видели здесь ни разу. Обычно молчаливая, холодная и надменная девушка, сейчас была на грани истерики.

— Ты всё испортишь, — прикрыв ладонью лицо, покачала головой Анна и с размаху плюхнулась на стул, что тоже было не характерно для неё.— Она права, Кир, — отозвался Евгений. — Второе нападение за столь короткое время —