ещё не обзавелась, на сколько я понимаю. Но и она не сможет тебе многого рассказать, потому что не знает, — сказав это, Карина громко расхохоталась. Смеялась она с минуту, а потом смахнула слезинки с глаз и продолжила: — Промашечка вышла у тебя с языками, Станислав. Сочувствую, — и снова она рассмеялась.

— Ага, сочувствую, — пробормотал я, потирая висок и размышляя о том, что мне и в самом деле с ними делать, — но не от всего сердца.

Продолжая смеяться, Карина показала мне большой палец, мол, всё так и есть. Внезапно Анна повернулась, замахнулась и влепила хлёсткую пощёчину Карине.

— Угомонись, истеричка! Думать мешаешь, — проговорила она. А затем, повернувшись ко мне, проговорила: — Чего ты хочешь, Станислав? По факту нашей вины, в произошедшем между тобой и Кириллом, нет. И мы тебя не атаковали…

Я приподнял одну бровь.

— Намерение не означает действие, — невозмутимо парировала девушка. — Поэтому причин для убийства нет.

— Хитро, — усмехнулся я. — Дело в том, дражайшая моя родственница, что я пока сам не знаю, что с вами делать и чем вы можете быть полезны.

В комнате повисла тишина, каждый из нас обдумывал сложившуюся ситуацию. Убивать этих дурёх и правда не за что. Да и не воюю я с женщинами. В плен их брать? Тут есть свои нюансы. Если за мужчин род ещё, скорей всего, поборется и заплатит выкуп, то за девчонок — не факт. И вот если от них откажется их родня, тогда мне что с ними делать? Возни с ними больше, чем толку. Анна поёрзала на стуле и заговорила:

— Тогда позволь мне озвучить своё предложение.

— Ты думаешь, я поверю тебе? — усмехнулся я.

— Я готова на клятву, — серьёзно проговорила девушка, не отводя прямого взгляда от меня.

— Излагай.

— Тогда, в кабинете, я не была откровенна полностью, — начала она, а я хмкнул, как бы говоря: кто бы сомневался. Анна густо покраснела, отвела взгляд и продолжила: — Я тогда сказала, что почти ничего не знала, но на самом деле я знала всё. Отец со мной делился всем, а ещё советовался. Когда сработала клятва и он… И его не стало, я связалась с людьми из клуба. Сообщила, что отец раскрыт и убит. Станислав, я сказала им, что теперь займу место отца и договорилась о встрече, — она ненадолго замолчала, словно обдумывая что-то. — А ещё я сказала, что мне нужна встреча с Хозяином, потому что у меня есть важная информация о тебе и твоей сестре.

— Когда? — задал я вопрос, который интересовал меня больше всего.

Что касается информации, то я подозревал, о чём она хотела рассказать. Всё дело в её даре. У нас таких называли Ищейками или же Видящими. Их дар позволял им видеть истинную природу дара, а ещё истинную силу дара. Очень редкий дар. Сами по себе носители этого дара были, как воины, бесполезны, но в составе сильной группы могли полностью поменять ход битвы, называя все нюансы дара противника и его силу.

— Не считая сегодняшнего дня, через два дня, — ответила Анна.

— Идёт, — согласился я. — Только я буду наблюдать за вашей встречей.

— Как ты себе это представляешь? — раздражённо цокнув языком, спросила она.

— Как я себе это представляю, тебя не касается, — добавив металла в голос, проговорил я. — Дай-ка свои серьги.

Анна сняла серьги и толкнула их по столу в мою сторону. Поймав их, я взял в руки и поочерёдно выцарапал на них око — руну-наблюдателя. Влив в руны энергию, я активировал их и вернул одну серьгу Анне.

— На встречу надень её. Вторая останется у меня. Что ты так смотришь? Придумай что-нибудь. Скажешь, мода такая, если кто-то обратит внимание. Или купи себе такие же. В общем, выкрутишься как-нибудь. Я в тебя верю. А теперь перейдём к клятве. Ты же знаешь, что нужно говорить? — девушка кивнула. — Тогда приступай.

Пока Анна проговаривала слова клятвы, я обдумывал ещё одну меру предосторожности. Была у нас в обиходе руна Верности — сочетание нескольких рун. Ставили её крайне редко, лишь в тех случаях, когда человеку нельзя доверять, но при этом человек этот очень полезен и важен был для Совета. Примерно мой случай. Загвоздка в том, что руну нельзя было отменить. Она ставилась пожизненно. И если человек соврёт тому, кто ставил руну или попытается хоть как-то иначе навредить, тогда его ждёт смерть. В конце концов я пришёл к выводу, что враги в семье матери мне не нужны. Я ж их прихлопну ненароком, а мама потом расстроится. Оно мне надо? Не надо.

Поэтому, когда Анна закончила с клятвой, а я принял её, попросил, чтобы она повернулась ко мне спиной и оголила плечо. Последовала уже привычная процедура: дезинфекция лезвия кинжала, нанесение руны, активация и последующее лечение. Только на этот раз руна была другая.

Закончив с Анной, я посмотрел на Карину:

— Ну? А ты мне что расскажешь? Ещё одну легенду, — усмехнулся я, напомнив ей нашу последнюю встречу.

— Нет, — качнула головой девушка, — я должна буду тебе одну услугу. Любую. Даже, если это наверняка меня прикончит. И я тоже согласна на эту штуку, — кивнула она в сторону Анны.

— Хм-м, — задумчиво протянул я. — Других вариантов у меня всё равно нет. Идёт.

Девушка подошла ко мне, сняла маску, закрывавшую низ её лица и твёрдо посмотрела мне в глаза. На короткое мгновение мне стало жаль девушку. Шрам смотрелся ужасно, а уж для такое красавицы — это, должно быть, вдвойне болезненно. Только я хотел уже попросить её повернуться, как Карина коротко мотнула головой и стала расстёгивать лиф платья. Оголив немного верх над левой грудью, она кивнула, мол, давай.

Ну, давай, так давай. Для меня разницы не было на какую из частей тела руну ставить. Достав в очередной раз флягу и кинжал, я вздохнул и повторил процедуру с кинжалом, руной, активацией и лечением.

Когда с разговорами, клятвами и рунами было покончено, мы вышли из особняка улицу. И тут меня посетила мысль: а что обычно делают с телами в подобных случаях? Об этом я и спросил.

— Обычно победитель забирает их