и шоколадными глазами. Мы начали сосаться, я трогал её сытные хорошие груди. Задница у неё была тоже мощной, но пропорциональной телу, в отличие от некоторых. Ника рассказала, что уже побыла замужем, но мне было безразлично, кто там кем и с кем был. Она была рядом со мной и этого достаточно.

Я сказал ей, что мы можем дойти до меня и лечь спать. С ней и секса не нужно было, достаточно физического присутствия, странным образом она была гораздо выше меня не только ростом.

Мы через всю Самару от набережной дошли до моей экстремально грязной пещеры в неблагополучном Кирыче. Время было почти четыре часа утра. Я первый принял душ и уселся на койке. Ника помылась и беспрепятственно подошла ко мне. Я даже не успел рот открыть, как она повелела мне спустить трусы и откинуться на спину. Ника развела мне ноги, встала на колени и принялась активно мне отсасывать. Она была такой счастливой, когда делала это, улыбалась и сияла. Член прочно стоял только от того, что было у неё внутри. Ника делала минет, как индуистская богиня Кали, лизала мошонку. Я целиком и полностью отсутствовал, даже в самом прекрасном сне такое никогда не приснивается. Она уверенно довела меня до сверхэкстатического конца тем, что я изливался ей в рот. Расширенный оргазм был фантастически ярким: меня затрясло от приступов истинного блаженства. Ника резко убежала в туалет с полным ртом, она не проглотила.

Я окончательно положил её на свою одноместную койку, а сам лёг на диван. Она с трудом уместилась в габариты, пришлось подогнуть ноги.

Утром мы начали трахаться. Ника сперва отказала, потому что у неё были эти дни, но я ответил, что настоящие моряки не боятся красных морей. Она очень страстно, но сдержанно стонала, но постоянно хмурилась и часто сопела носом. Мы сношались минут двадцать. Я не мог ясно определить успешно испытала ли она за этот значительный промежуток времени свою женскую кульминацию или нет.

После этого я попросил её похлопотать за перевод из той говённой точки в ту, что поближе к моему дому. Ника так постаралась ради меня, что мой новый ларёк продаж оказался в шаговой доступности. Вот как блат решал. Ника сообщила, что безоговорочно выиграла поездку в Индию, как лучший сотрудник компании.

На новом месте работы подобрался шикарный коллектив, лучше не было.

Я купил гуашь, бумагу и принялся живописать по вечерам. Ника сподвигла меня на это той любовью, что она мне подарила.

Меня коллеги окончательно посвятили в чёрную кассу. Я начал мутить махинации таких масштабов, что не снимал зарплату. Бабки делали на каждой мелочи: ксерокс, настройка телефона, дошли до того, что печатали ценники выше той, что пробивалась. Наши продажи были ничуть не хуже других и этому значительно способствовала дружелюбная атмосфера. Старший продавец был с нами на равных и полы мыл по очереди, только иногда бесило, что он никогда телефоны с утра не выкладывал на витрину. Мы выносили по косарю на нос за смену. Чёрная касса всегда распределялась поровну на всех. Я уличил коллегу и поймал за руку, когда он заграбастал больше половины. Он жутко побелел и застыл: до того ему было страшно передо мной. Величественной целью моего зарабатывания денег стало очередное странствование туда, где имелась самая огромная толпа в мире. Это притягивало мою внутреннюю толпу туда, они все хотели там сойти.

Я написал несколько картин гуашью, одна из которых искренне понравилась Вадиму: там было всего два унылых холмика на серой планете. Пришлось покупать рамку со стеклом и дарить её ему.

Из поездки вернулась Ника. Мы энергично занялись традиционным сексом у неё в квартире, где никто не жил. Она заказала пиццу, а несъеденное собиралась выкинуть утром в мусоропровод. Я остановил её и взял себе просто холодную еду, всегда можно было повторно подгореть.

Она заказала такси, и я приготовился отдавать половину за проезд, но она сказала, что заплатит за всё полностью сама. Она показала мне запись, как она прыгала с тарзанкой в очень глубокое ущелье.

Я попотчевал Вадима пиццой. Духу не хватало попросить Нику о том, чтобы она наконец лишила меня девственности в ущерб своему удовольствию. В последний раз когда я её видел живой мы сношались у меня на хате, она с трудом освободилась с работы. Я сильно простудился и чувствовал себя очень скверно, хрипел и шмыгал, а ей хоть бы хны, никак не могла угомониться, трахалась, как бешеная мартышка. Вот вам и психологи.

Она уже обувалась, я сделал глубокой вдох и вежливо спросил её мнение о гипотетическом анальном сексе между нами. Она так заулыбалась, посмотрела на меня и сказала, что относится к этому прекрасно и сама хотела предложить это мне. После этих священных слов я страстно влюбился в неё.

Ника не вылазила с работы будто заканчивала все дела. Так и произошло. Она настрочила, что уезжает в Санкт-Петербург. Я написал ей, что я её люблю. Она ответила, что я хороший, но ей нужно плавно подниматься по жизни, но не в нашем одноимённом колхозе. Там, где она смогла бы блеснуть своими природными способностями по эффективному воздействию на расшатанную мужскую психику.

Я наблюдал своё подвешенное состояние одураченного. Это было незабываемым, ценнейшим опытом. Ника показала мне как надо. Базарная работа непрерывно продолжалась, махинации мутились. Я ничем особо не увлекался, просто существовал дальше.

К нам в ларёк стала часто захаживать женщина лет на тридцать пять, на лицо приятная, но тело уже выглядело большеватым и не особо привлекательным. Мы общались не только про телефоны и тарифы. Её звали Света, она работала на приличной должности, ездила на машинке и имела двух детей школьников. Во время дебютного автостопного путешествия водители часто жаловались мне, что у их жён после рождения детей значительно расширялось влагалище. Секс становился уже не таким приятным: всё равно что заниматься любовью с водой. При посещении Светы я раздумывал о том, чтобы поиметь её, обследовать и засвидетельствовать скромные мужские открытия в области деформаций гениталий.

Светлана пришла на свидание в шикарном вечернем платье, такие одевали лишь на вручении Оскара. Я заметил это и рассмеялся издалека, чтобы не обидеть её. Эта женщина здорово подняла мне послерабочее ворчливое настроение. Я сразу позвал её посмотреть кино без всяких лишних гуляний. Я подумал, что в таком возрасте женщине уже понятно, что к чему и почему. И она в этом сверкающем платье вошла в раскуроченную и убитую хату,