Кстати, никакого режиссерского образования ни у Зиновия, ни у Риты нет, они окончили какие-то трехмесячные курсы, получили слишком красивые дипломы и повесили их на стенку. Рядом висят благодарности от фирм и частных лиц, которым эти близкие родственники Остапа Бендера устраивали праздники. Но, несмотря на явное родство с вышеупомянутым турецким подданным, Зяма и Рита никогда вас не надуют. Заплатите деньги и получите свой праздник. В Интернете о фирме «Маргарита» исключительно хорошие отзывы.

– Они уже пятый конкурс красоты проводят, – выкладывала Катя Сандре чужие секреты, – сейчас это модно. Зяма делал «Мисс радио «Болтун», «Королева сыра», остальные не помню. Ну, в общем, все. Я ушла! Сандра!

Подруга вздрогнула, Катя обняла ее и зачастила:

– Тут такое дельце. Завтра на полуфинале Алиска объявит, что меня похитили!

– Вау! – испугалась Сандра. – Кто?

– Никто, – ухмыльнулась Катя, – ты же видишь, я сама ухожу. Хочу Зямке с Риткой поднасрать за их подставу. Алиска заголосит: «Катю украли, за нее ждут выкуп». То-то шум поднимется! Всё их шоу к чертям полетит.

– Но тебя никто не тронет? – запоздало сообразила Сандра.

– Точняк, – хихикнула Катя, – это им подарочек.

– И Алиска согласилась тебе помочь? – напряглась Сандра. – Она в курсе?

Катя замотала головой.

– Я ей насвистела, что агентство «Синяя звезда» ради пиара спектакль с моим похищением замутило. Алиске за участие первое место дадут. Вот дура-то! Не бойся, победишь ты, Зяма с Ритой ничего изменить не смогут.

Не успела подруга ойкнуть, как Катя схватила курточку, приоткрыла решетку и выскочила наружу. Сандра бросилась за подругой, просочилась на улицу, девушки обнялись, потом одна ушла, а вторая вернулась в комнату и закрыла решетку.

– У тебя есть лаковые голубые ботинки, – сказала я, – ты в них пришла к Кате.

– Точно, – кивнула Сандра, – я все время в них хожу, очень удобные.

Я хотела сказать, что в моем гардеробе такие же, но не успела. В комнату без стука вошел Макс.

– Вот ты где, – произнес он, – прерви разговор. Пошли.

Я, решив чуть позднее продолжить беседу с Сандрой, поспешила за мужем.

Макс привел меня на первый этаж, обогнул душевую, и я увидела вскрытую часть пола. Внутрь вела старая, но с виду вполне крепкая деревянная лестница.

– Полезешь, – поинтересовался Макс, – или побоишься? Сразу предупреждаю, зрелище неприятное.

– А что там? – на всякий случай спросила я.

– Скелет, прикованный к стене кандалами, – на полном серьезе ответил муж.

Кто не первый раз сталкивается с Максом[19], отлично знает, что он обожает приколы и розыгрыши. Поэтому я захихикала и начала осторожно спускаться. Скелет – это навряд ли. Сейчас я наткнусь на очередную грязную кладовую скряги, забитую скарбом.

Подземелье оказалось неожиданно большим и достаточно высоким – моя голова не доставала до потолка. С другой стороны, и рост у меня не велик. Вот Герасиму, который находился на некотором отдалении от лестницы, пришлось слегка пригнуться – эксперт долговязый.

Я сделала пару шагов, очутилась перед небольшой нишей и, испытывая приступ любопытства, заглянула внутрь.

– Мама! – вырвалось из горла.

Помещение напоминало каменный мешок, из одной стены торчали железные кольца, от них тянулись цепи, заканчивающиеся наручниками, а на полу лежала груда костей, явно человеческих.

– Мама, – прошептала я, – скелет! Он был прикован!

– Точно, – подхватил Герасим, – денег мне платят немного, зато постоянно общаешься с интересными людьми. На какой работе еще с таким встретишься?

Я прислонилась плечом к стене.

– Не наваливайся, – приказал эксперт, – это место преступления! Что за манера! Стой прямо! Зачем вообще сюда полезла?

– Не знаю, – еле слышно ответила я, – увидела лестницу и спустилась.

– Не по всяким ступенькам можно ходить, – сурово произнес Герасим.

– Кто это? – пролепетала я. – Почему здесь очутился? Прикованный? Может, в доме раньше работала тайная канцелярия?[20]

Герасим почесал переносицу.

– Пока, на глаз, могу лишь сказать, что это юноша. Зубы хорошие. Ну, вероятно, ему на момент смерти исполнилось лет пятнадцать. Погиб он не во времена Петра Первого, а значительно позже.

– Когда? – громко спросил за моей спиной Макс.

– Сейчас точно не отвечу, – сказал Герасим, – но грубо-прикидочно… Может, в начале нулевых? Две тысячи первый? Или раньше?

Мне стало нечем дышать, Макс обнял меня за плечи и подтолкнул к лестнице.

– Давай наверх!

Когда мы снова очутились около душевой, я смогла наконец вдохнуть воздух и выдавила из себя:

– Старик Груздев знал о мертвеце! Он давно построил этот дом! И вход в подвал был тщательно заделан. Похоже, дед кого-то убил. Когда я разговаривала с Наташей, она вдруг сообщил про смерть какого-то Славы и своей свекрови по имени Лидия Алексеевна. Наташа говорила бессвязно, мне показалось, что у нее беда с головой. Помнится, я подумала, что властный Груздев затюкал всех – и жену, и зятя, и дочь. Ната почти безумная. Про ее биполярное расстройство я не знала, но она выглядела странно. Потом, в разговоре с Антоном, я назвала его мать Лидией Алексеевной. Он спокойно поправил меня, сказав, что она носит имя Нина Егоровна. Я изумилась, спросила:

– Неужели Наташа не знает, как зовут ближайшую родственницу?

Антон ответил, что у невестки со свекровью не заладились отношения, они практически не общаются. Основной причиной разлада являются экстравагантные замашки Нины Егоровны. Но Ната, конечно, знает имя матери супруга, просто в беседе со мной назвала ее по фамилии: Лидияалексеевская.

Макс прищурил левый глаз.

– И ты ему поверила?

Я кивнула.

– Не имела причин сомневаться. Лидияалексеевская не самая безумная фамилия. Я слышала куда более странные – Задуйветер, Рыбоконь, Зайцеплюй, Кузнечик, а когда-то со мной в одном классе училась девочка Попочкина.

– У матери Антона в паспорте указана фамилия Пулкова, – перебил меня Макс.

В первую секунду я удивилась, потом рассердилась:

– Ну и почему ты мне об этом раньше не сказал? Пару часов назад, когда мы говорили о Нине Егоровне? Помнится, я еще тебе сообщила, что она живет в двух шагах отсюда, и назвала эту дурацкую фамилию.