Закатав рукава рубашки и вытянув подальше хвост, чтобы не забрызгать его горячим жиром, следователь Румекс Джерид приступил к приготовлению ужина для двоих. В соседней комнате Мариса, мурлыча себе под нос песенку, которую он не узнавал, разводила в камине огонь, и ему на миг показалось, будто вернулись старые добрые времена, когда они только начали встречаться. Занятия боевыми искусствами, которыми жена увлекалась теперь, сделали ее тело более гибким и сильным, прибавили ей уверенности, так что она, по ее словам, могла справиться с любым физическим противостоянием – заявление, вызывавшее его ехидные намеки. Хотя оно же напоминало ему о том, как сильно выросло его собственное брюшко.

Кто бы мог подумать, что старый мерин вроде меня может так влюбиться, прямо как в молодости…

Развернув стейки, он положил их на раскаленную сковородку, где они тотчас зашкворчали. Он повернулся и протянул руку к пучку сушеного розмарина, висевшего поблизости, который, кстати, мог бы стоить и подешевле.

Чертовы торговцы, обдирают, как хотят.

И тут что-то противно завоняло.

Он поднял сковороду с плиты и опытным глазом следователя стал изучать мясо.

Мариса просунула голову в дверь.

– Как, уже готово? Ты же их только что положил!

Джерид горько хмыкнул:

– С ними что-то не так.

Жена подошла к нему и положила ему на плечо руку, аромат ее духов приятно контрастировал с вонью, доносившейся со сковородки.

– Что, мясо протухло? – спросила Мариса.

– Да нет, я ведь купил их совсем недавно, и они показались мне вполне свежими. Не лежалыми, не подвяленными. – И тут вонь вдруг показалась ему смутно знакомой, причем знакомство это было неприятное.

– Не может быть…

– Что? – забеспокоилась Мариса.

– Нет, это просто невозможно.

– Что? – повторила она с раздражением. – Что это, по-твоему, такое, Румекс?

Джерид очень осторожно поставил сковородку на стол и начал изучать ее содержимое.

– Помнится, от погребальных костров идет похожий запах… а значит, это мясо либо человека, либо румеля. Хотя я не совсем уверен, быть может, это просто неизвестная мне порода скота.

Мариса взвизгнула от ужаса:

– Гадость какая, это не может быть мясо гоминида.

– Ну, не знаю. – Джерид отодвинул сковородку. – Но утром я прежде всего пойду на тот рынок и узнаю у торговца, где он взял это мясо. Как я всегда говорю, хорошего следователя ведет нос.

Улицы были холодными и узкими. Даже в дверях пустующих магазинов не ночевал никто, кроме пьяниц и безнадежных сумасшедших.

Бринда отравляла собственная нервозность. При нем не было денег, которых требовал Малум, и он не сказал никому из своих о том, куда направился. Это дело ему необходимо было сделать одному. Ну и что, что он умрет; перспектива скорой смерти уменьшала психологическую нагрузку, испытываемую им от того, что ему предстояло защищать безнадежный город, и от своего одиночества среди людей, ненавидевших таких, как он.

Бринд вышел на пустой ирен в двух кварталах от трактира «Дыра победителя». Перед ним лежал широкий мощеный двор, окруженный со всех сторон темными трехэтажными зданиями, лишь в одном-двух окнах горели фонари. Воздух был холоден, и он остановился, прислушиваясь к собственному дыханию.

Кто-то окликнул его, не по имени, а по званию, эхо заметалось по каменному мешку. В одном углу двора, сложив на груди руки и закрыв маской лицо, стоял Малум.

– Ну что, командир, мои деньги у тебя?

С неба со спокойным достоинством начинали слетать хлопья снега.

– Для тебя у меня есть только одно: а не пошел бы ты на!..

Малума это нисколько не тронуло.

– Тогда зачем ты пришел? Жить, что ли, надоело?

– Я пришел сюда потому, что хочу очистить свое имя и доказать, что я в большей степени мужчина, чем ты и тебе подобные, не знающие, что такое сражаться за общее благо. Помни, у трусости много обличий.

– Козел, – фыркнул Малум. Что-то изменилось в его голосе, возникла какая-то горечь. Бринд видел только линию его рта, заметил, как она напряглась. Потом Малум что-то шепнул в темноту позади себя. Оттолкнулся каблуком сапога от стены и не спеша вышел на середину двора.

– Спорю, что ты и пришел-то не один, – поддел его Бринд. – Боишься сразиться без поддержки даже с тем, кого считаешь ниже себя. Сразу видно, до какой степени ты не мужик. Подтверждает все, что я о тебе слышал…

– Так тебе известна моя репутация? – перебил Малум. – Люди не зря меня боятся.

– Я видел, как ты дерешься, – признал Бринд, вспомнив представление в подземном зале. – Напускаешь на себя крутой вид, а техника у тебя ни к черту, и я тебе это сейчас докажу. Договоримся так: если я тебя побью, значит твои люди будут драться за город. А твой маленький план шантажа не сработает. Мы уже занимаемся любыми слухами, которые ты намерен обо мне распустить. Не ты один человек со связями.

– Сколько трепа, – буркнул Малум.

Тени мелькнули в тени: прибыли еще бандиты. На Бринда повеяло запахом арума, он услышал шарканье подошв, когда они прошли.

– Мы деремся один на один или тебя будет поддерживать вся твоя банда?

– Они просто постоят рядом, пока мы будем драться один на один.

Нож скользнул из рукава Малума прямо ему в руку, и в тот же миг странно изменились его зубы – теперь из-под его маски скалились два очень заметных клыка. Рванувшись вперед, он чиркнул было ножом по лицу Бринда, но не успел: тот пригнулся, схватил его за руку, отбросил ее в сторону, а своей свободной рукой сильно ударил его в живот. Однако Малум и бровью не повел, он словно впитал в себя энергию удара, и все. Они разошлись, и Бринд вытащил из ножен свой клинок, который был вдвое длиннее оружия Малума.

– Эй, держи. – Голос раздался из тени, оттуда же прилетел меч. Малум поймал его, и в ту же секунду вспыхнули факелы. Около пятидесяти человек из банды Малума стояли по периметру двора, спинами к стене, и наблюдали за поединком. В прорезях масок хищно блестели глаза, и Бринд заметил, что у каждого такие же противоестественно длинные клыки, как у главаря.

Настала очередь Бринда атаковать, и он рванулся вперед, используя новейшую технику, которую оттачивал в последнее время, целя во фланг, чтобы контролировать все последующие действия. Он потянулся мечом сначала к ребрам Малума, потом к плечу, планируя пинком сбить его с ног, но бандит был слишком проворен и хитер, он отступал, петляя. Серия коротких беспощадных ударов, отработанных в каждодневных тренировках. Но тут Бринд поскользнулся на булыжной мостовой и сразу понял, что перешел в оборону.

Теперь беспощаден стал Малум, его удары сыпались на Бринда со всех сторон, он применял все техники боя сразу – и ни одной конкретно, стремясь воспользоваться всеми возможными преимуществами. Он даже попытался укусить своего врага – это уже было проявлением ярости, беспримесной и неконтролируемой.