– Лейтенант.

Жрец Пиас встретил его, как договорились, протянул руку. Нелум приложился к ней. Само присутствие ученого прелата внушало спокойствие.

– Жрец Пиас, – шепнул он, не отрываясь от старческих костяшек, – мне нужен ваш совет.

– Поднимись, сын мой, – промолвил жрец. – Следуй за мной.

Они пили чай в комнате, которая казалась золотой: подсвечники, портретные рамы, листики на мебели и посуде – все сияло богатством. Сколько раз он испытывал то же самое в Виллджамуре, даже когда, еще совсем несмышленым мальчишкой, не хотел ходить в храм. И снова его заворожила красота, благовония и таинственные тексты.

Жрец Пиас задал ему вопрос о цели его визита, и лейтенант рассказал ему о том, в чем негласно обвиняли командующего.

Старый жрец кивнул серьезно и медленно, как человек, погруженный в глубокие размышления.

– Это, конечно, большой грех в глазах Церкви Джорсалира.

– Я понимаю, сэр. Проблема в том, что он вкладывает все силы в подготовку этого города к обороне, в объединение людей ради общей цели, да и местных солдат он обучает со знанием дела. Его цель – спасти эту окраину империи от падения… От любого зла, которое ее подстерегает.

– Да, я полностью в курсе его намерений. Он уже приходил сюда, просил моей помощи.

– Сэр, я не вполне понимаю, какова роль церкви в этом процессе.

– Разумеется, не понимаете. – Улыбка. – Это значит, что старые методы работают! По мере своего развития империя перестала полагаться лишь на кнут как способ заставить подданных вести себя подобающим образом. Нельзя проводить политику империализма и одновременно демонстрировать отсутствие справедливости. Все сразу завопят: «А где же демократия?!» Люди наивно полагают, будто их голоса влияют на принятие политических решений. А потому для контроля над умами властям понадобились другие методы, не только подавление. Тут-то и вспомнили о Церкви Джорсалира.

Столь откровенное манипулирование духовными потребностями и верованиями людей неприятно поразило Нелума.

– Не теряйте веры, дорогой лейтенант. Все это не причина для того, чтобы усомниться в истинности слова Бора. Сотрудничество с империей позволяет нашей церкви процветать тысячи лет. Это симбиоз, отвечающий интересам обеих сторон, сближающий религию и государство, а заодно позволяющий держать культистов подальше.

Золотое сияние комнаты вдруг показалось Нелуму утомительным, свет, усиленный отражениями в золотых подсвечниках, стал резать глаза.

– Я никогда не думал, что соперничество между культистами и церковью столь велико. Вероятно, я провел в армии слишком много времени.

– Мы стараемся не демонстрировать это публично, однако ни для кого не секрет, что Церковь презирает тех, кто распространяет ложные исторические представления – культистов в особенности.

– Я и понятия не имел…

– Существует угроза раскола. На одном из южных островов уже возникла смута, там образовалась секта, которой руководит жрец по имени Урлик, и это грозит нам серьезными неприятностями… – Старик осекся, беспокоясь, не сказал ли он чего лишнего. – Однако обратимся к опасности, которая ближе к дому: к ночным привычкам нашего белокожего командующего.

– В самом деле, сэр, – согласился Нелум. – Итак, что вы мне посоветуете?

Жрец долго смотрел в пустоту перед собой и вдруг начал декламировать:

– «Итак, Бор предоставил им полную свободу заниматься теми постыдными делами, которыми они хотели заниматься. В результате они стали проделывать отвратительные вещи со своими телами. И они почитали вещи, созданные Бором, но не самого Бора, а Бор позволил им удовлетворять их постыдные желания. Мужчины предавались гадким мерзостям с другими мужчинами, чем навлекли на себя заслуженную кару. Бор предоставил им идти своим дурным путем и предаваться вещам недозволенным. Их жизни преисполнились порчей, греховностью, жадностью, ненавистью, убийствами, насилиями, обманами, дурным поведением и злословием. Все они – ненавистники Бора, заносчивые, гордые и хвастливые».

Нелум имел довольно смутное представление о Писании.

Жрец Пиас продолжал:

– В наших текстах ясно сказано, что такие деяния дурны и противоречат природе. И Писание, и законы империи предусматривают за них одно наказание – смерть. Однако, учитывая высокое положение вашего командира, его казнь навлечет позор на ваш отряд и подорвет престиж армии в целом. Более того, может пострадать вся структура власти.

– Но ведь церковь в силах справиться с последствиями?

Судя по тому, как приподнялись уголки его рта, жрецу это замечание понравилось.

– Я просто не закрываю глаза на проблемы. Империя переживает кризис, и сейчас мы как никогда нуждаемся в его воинском мастерстве. Мы должны думать о людях. Так что пусть пока работает на нас, а со временем мы от него избавимся. Держите меня в курсе.

Поцеловав пальцы старого жреца, Нелум простился с ним и вышел из золотой комнаты на холодную улицу, где, склонив голову навстречу снегу и сильному ветру, пошел мимо бездомных на следующую встречу, раздумывая по дороге о том, в какой момент будет удобнее всего решить судьбу старшего по званию.

– Я ищу человека по имени Малум, – объяснил Нелум бармену и положил на прилавок пару монет. Темный и грязный трактир пустовал, заплеванный пол был посыпан опилками. Лишь пара стариков сидела в дружеском молчании в дальнем углу, где царил застарелый пивной дух.

Судя по взгляду, брошенному на него барменом, он знал Малума, по крайней мере его имя он точно слышал. Бросив тряпку, мужчина оперся на стойку руками и подался вперед. Огляделся по сторонам, пробормотал кое-какие указания, выпрямился и кисло добавил:

– Все, больше я ничего не скажу.

Нелум поблагодарил его и вышел на улицу, где кликнул фиакр. Но стоило ему назвать адрес, как возница заявил, что не повезет его прямо туда, а высадит где-нибудь поблизости.

– Вот и хорошо, – согласился Нелум, удивляясь про себя, что за тайна окутывает этого бандита.

Некогда роскошный экипаж довольно долго пересчитывал ему кости, трясясь на забывших все приличия рессорах по булыжникам мостовой. За окном кареты летел снег, и Нелум, глядя на него, погрузился в свои мысли. Он еще не принял окончательного решения, разрываясь между тем, что сказал ему жрец, и тем, что представлялось правильным ему самому.

Наконец фиакр остановился, Нелум вышел, расплатился с возницей и начал озираться, оценивая место, где он оказался. Возница хлестнул лошадей, и фиакр с грохотом понесся прочь; Нелум между тем пришел к выводу, что это не такой уж и плохой район. Здания в этом городе все равно везде одинаковые, а здесь, по крайней мере, довольно чисто, широкую площадь окружают дома с витринами приличных магазинов в первых этажах. Ледяной ветер колол ему щеки, пока он шел вперед, оглядываясь в поисках адреса, указанного барменом.