– Кстати, можно поинтересоваться, кого вы пригласили для завтрашней экспертизы в посольстве?

– Сегодня вечером прилетит Соломон Мэтис.

– Ого! Он хорош.

Для человека, который при жизни был ростом с девятилетнего ребенка, Маккензи Пратт умудрялась доставлять мне массу неприятностей даже с того света. Мэтис – тот самый эксперт, который звонил Руперту, чтобы рассказать ему об обвинениях Пратт. Интересно, он согласился провести экспертизу из любопытства или просто хочет подложить свинью аукционному дому?

– Волнуетесь, мисс Тирлинк? – приобнял меня Зульфугарлы. – Думаете, Соломон скажет мне, что вы продаете фальшивку? Ха-ха! – по слогам произнес он, словно читая подписи к картинкам в комиксах.

– Если моя картина – фальшивка, то вы выбрали нужного человека для экспертизы! – нервно сглотнула я. – Гейзи не проведешь!

Таких совпадений не бывает. Мэтис – ведущий эксперт по Гогену; если картина пройдет его экспертизу, то Зульфугарлы не соскочит с крючка. Это было бы неплохо. А если не пройдет? На секунду я прижалась к его надушенному животу. Если не пройдет, то, возможно, мне просто придется остаться в Баку.

Зульфугарлы заливался соловьем о недавно открывшемся клубе «Паша», где у него, разумеется, был забронирован лучший столик, однако меня абсолютно не привлекала перспектива провести ночь на изразцах в компании менее изысканного брата Бората, поэтому я кокетливо сослалась на усталость, а сама при этом думала, куда бы я засунула ему ту подкову из мангала. Лучше, чтобы он не терял интереса ко мне. Он церемонно посадил меня в «бентли», и я попросила шофера подождать, пока он, куда менее церемонно, не сел в ожидавший его «феррари». Автомобиль и правда был обшит черным бархатом. Как только он с ревом рванулся с места, я сказала шоферу, что пойду прогуляться. Ко мне тут же резво подскочил телохранитель, пару минут я пробовала объяснить ему, что хочу вернуться в отель самостоятельно, но в результате пришлось успокоить его парой купюр в пятьдесят евро.

Сцепив руки за спиной, я потянулась, прошла через большую площадь перед Караван-сараем и нырнула в переулки Старого города. У меня совершенно не было желания возвращаться в мой похожий на белый гроб номер.

Улицы Ичери-шехер напомнили мне Медину в Танжере, вот только здесь было неестественно чисто и пусто. Было еще не поздно и тепло, ласковый морской бриз гулял по высоким аркам, но, если не считать редких такси с туристами, трясшихся по вычищенным мостовым, Старый город казался вымершим. Мне это даже нравилось, я кошка, которая гуляет сама по себе. Желтые фитили в формочках из фольги горели на перекрестках, делая тени низких арок еще длиннее. Я бродила по улицам, касаясь пальцами стен, нагретых солнцем за день.

Несмотря на тишину, хвост я заметила лишь через несколько минут. Сандалии «Валентино» с заклепками и на плоской подошве позволяли идти бесшумно, но какой-то посторонний звук я все-таки расслышала. Остановилась – звук шагов тут же стих, пошла вперед – звук снова появился. Я снова остановилась и прикурила, оглядываясь через плечо при свете зажигалки, – никого. Свернув направо, я решила сделать круг и выйти обратно на площадь перед Караван-сараем, но переулок оказался тупиковым, и я вышла к крепостной стене. Я сделала вторую попытку запутать преследователя и пошла налево, по проулку, ведущему круто вверх. Шаги приближались. Я чувствовала, что тот, кто следит за мной, ступает очень аккуратно. Судя по звуку, скорее всего, это мужчина. Я прибавила ходу, толстые стены зданий исчезли из моего периферического зрения, выискивая любые, даже самые тусклые источники света, потом перешла на бег, приподнимая шелковые юбки. От содержимого клатча толку будет мало – телефон, ключ-карта от номера, кошелек и блеск для губ. И тут я вспомнила про толстую золотую цепочку, обвивавшую мое запястье, подарок Зульфугарлы. На вершине холма переулок заканчивался небольшой площадью, обнесенной высокими стенами. Прижавшись к стене углового здания, я затаила дыхание и расстегнула браслет. Через несколько секунд на площади появился мой преследователь, он озирался по сторонам, но не оглядывался назад. Прежде чем он успел обернуться, я сделала шаг вперед, схватила его левой рукой за воротник пиджака, а правой изо всех сил ударила в висок. Браслет со звоном упал на мостовую, мужчина беззвучно пошатнулся, хватаясь за воздух руками, я отскочила влево и провела хук справа, попав ему прямо по горлу, и он, задыхаясь, упал на землю. Нормальная женщина в этот момент бросилась бы оттуда со всех ног, но я уселась на него сверху, схватила за волосы и уже собиралась приложить его лицом о мостовую, как он закричал:

– Господи! Да подожди же ты! Я не хотел тебя напугать!

– Ты меня не напугал! Просто у меня аномально медленная стартовая реакция на отрицательные раздражители, Ромеро! Ты что, не замечал?

– Что?

Я слегка приподнялась, чтобы он мог перевернуться на спину, и положила руку сначала ему на сердце, потом провела по ключице и погладила то место, куда ударила кулаком.

– Джудит, я сюда аж из Бари приехал. Просто я хотел…

– Замолчи, – перебила его я, наклонилась и поцеловала.

Сначала ласково, задумчиво, медленно исследуя его губы своими, а потом уже глубоко, с языком, взасос. Он крепко прижал меня к себе, и мои волосы закрыли ему лицо. Приподняв платье, я поудобнее устроилась сверху, чувствуя как ткань его брюк натянулась.

– Ты что делаешь?

– Ну, я подумала, раз мы оба здесь…

– Puttana, – произнес он, улыбаясь, и влепил мне пощечину, не сильно, но ощутимо.

– Правда, что ли? – улыбнулась я, погладила его по синяку, расплывшемуся на шее, а потом сжала сильнее.

– А то ты не знаешь!

Он сорвал с меня успевшие намокнуть трусики, вошел в меня и одним движением встал на ноги, проникая еще глубже, я крепко обхватила его ногами за талию, и мы, пошатываясь, оказались у стены – как раз в том месте, где я устроила ему засаду. Его брюки уже лежали на мостовой, я вонзила ногти ему в ягодицы, он запрокинул мою голову назад и укусил меня за шею.

– Сильнее! – приказала я, но он и сам догадался и стал мощными толчками входить в меня, я чувствовала, как мое разгоряченное влагалище растягивается, вбирая в себя его набухший член. – Я сказала: сильнее!

– Шлюха! – Он ударил меня по рту.

Мои губы горели и зудели, когда он подхватил меня под ягодицы обеими руками и вошел еще глубже, спину саднило от трения о стену, мы нашли нужный, быстрый ритм, с каждым толчком я приближалась к оргазму, и наконец меня накрыло волной наслаждения, а между ног заструилась горячая влага, он сделал еще три движения и, застонав, кончил.

У меня были так широко раздвинуты бедра, что Ромеро пришлось помочь мне встать на ноги. Расправив то, что осталось от платья, я решила, что трусики искать нет смысла. А вот браслет стоило поискать – полезная, как оказалось, вещь. Пульс восстановился, я слышала, как Ромеро одевается, застегивает ремень, поправляет порванный воротничок.