– Ну раз пообещала, значит поедим к нему завтра.

– Как твоя голова? – поинтересовалась Марта.

– Болит…

– Как? Что? – засуетилась Марта, чуть кофе не разлила – Может, доктора…

– Марта, перестань суетиться. Она у меня от мыслей раскалывается. Здесь доктор бессилен. Слушай, куда Кристиан мог уехать на ночь глядя? Что за деловые встречи ночью?

Марта перестала суетиться и пожала плечами:

–Не знаю.

– Девушка у него есть?

– Не знаю.

– На день рождения должна была прийти любимая девушка. Была?

– Много девушек было. Но чтоб уж так любимая? Я не заметила.

– Интересно. Зачем он мог лезть в нашу комнату? – Валерий повернулся к ней – вопрос.

– Почему ты думаешь, что это он? Я больше придерживаюсь мнения, что это Беата. А еще лучше чужой.

– Ты не придерживаешься мнением – поправил ее Валерий – ты хочешь, чтоб это был чужой, а не родственник.

– Конечно, хочу. Не очень-то приятно осознавать, что твои родственники бьют по голове. Так все же? Почему?

– Потому, что ему нужна информация. Он мужчина умный. Уже давно два плюс два сложил. Он ведь понял, что я тебе не жених, как представился, приехав сюда.

– Я ему это сама сказала.

– Да? А поподробней можно?

– Можно. Он меня спросил есть ли у меня жених. Я ему ответила, что нет, а есть мужчина, который нравится. А потом приехал ты и представился женихом.

– Это ничего не доказывает – возразил Валерий.

– Доказывает. Я ему тогда еще сказала, что мужчина еще не догадывается, что он мне нравится.

– А вот это меняет в корне дела. Это доказывает, что твой брат умный и все– таки сложил два плюс два. Он догадался, что я самозванец, а не жених. И залез сюда найти доказательства.

– Что он мог искать?

– Не знаю. Но найти он это не мог. Еще вопрос – этот мужчина, который тебе нравится – он кто?

– Очень смешно – скептично ответила Марта и улыбнулась.

– Обожаю, как ты смущаешься и краснеешь.

Марта машинально схватилась за щеки, они были холодные, значит, не покраснели. Она знала за собой эту особенную черту, краснеть при любой неловкой ситуации, ее бросало в жар и краску. Но сейчас этого не случилось. Она нежно хлопнула Валерия по коленке:

– Ты издеваешься надо мной? Да? Да?

– Как я могу? Ты что? – засмеялся Валерий.

Он перехватил ее ручку, обнял, навалился и повалил на подушки, зацеловал.

***

Алисия долго приводила мысли в порядок. Она забралась на кровать, захватив с собой ноутбук. Бесцельно щелкая клавиатурой и мышкой, она открывала вкладки, заглядывала в раздел новостей, телепередач – ничто не заинтересовало. Мысли витали и боролись друг с другом. Она открыла вкладку с новинками моды – модный польский магазин прислал рекламу одежды. Но и это ее не привлекло. Она пролистала, просмотрела, но не вникала в информацию. Закрыла вкладки, решив, что толку сегодня не будет. Она включила игру «Тетрис» и стала складывать кубики, палочки, закорючки, автоматически (не задумываясь, все равно мысли были далеко от игры) собирая линии. Игра была настолько знакома, еще с детства, что не заставляла мыслями отвлекаться от самого главного.

Самое главное сейчас у нее были мысли о семье. Что-то мучило ее. Это что-то терзало и не давало спать, есть и отдыхать.

После смерти мужа, она все чаще замечала за собой расстройства и хаос в мыслях, действиях, движениях. Стала нервная и уставшая. Да. Она устала так жить. В напряжении. В поисках. В заботах. В одиночестве. А иногда – в панике.

Так жить нельзя – говорила она себе. Эти мысли ни к чему хорошему не приведут – утверждала она себе. Но изменить ничего не могла. Исправить ничего не получалось. Заставить себя думать по-другому – не хотела.

А что тут и говорить, что утверждать, если ее мнение никогда не изменится.

А что тут и думать, если ситуация уже сложилась, а судьба распорядилась.

Вернее, распорядился муж.

Она хорошо помнила, какой был Святослав в последнее время. Он был озабочен делами, он задумывался о своей семье, при этом считая и высчитывая, как поступить так, чтоб обеспечить детей.

Если бы она тогда знала. Она бы… она бы сделала все по-другому.

То, что он не оставил ей, своей жене, Алисии ничего путного из наследства, она не переживала. Чего ей переживать? Кристиан позаботится о ней. В этом она не сомневалась. Он хороший парень. Она его хорошо воспитала. Он ее не бросит, не оставит, не выгонит.

Но все-таки было обидно. За себя. Она уже научилась любить Святослава, привыкла к нему. Столько-то лет в браке.

Алисия отключила игру, закрыла ноутбук и улыбнулась, вспоминая, как она влюбляла Святослава в себя, потом влюблялась сама.

На удивление все произошло быстро, хотя планировалось больше времени потратить. Но ее беременность все ускорила. Мужчины считают себя сильными храбрецами, но услышав фразу, что их женщина беременна, теряют дар речи, и в предобморочном состоянии делают предложение. И совсем не понимают, что женское счастье измеряется толщиной кольца на безымянном пальце.

Алисия знала, что ее семейная жизнь будет клеткой. Но она готова была добровольно сесть в эту клетку, потому что в ней прутья из золота и счастья.

Она пожертвовала всем, ради этой жизни. Ради Святослава, ради жизни с ним, она пошла на риск. Огромный риск. Страшный риск. Даже вспоминать страшно. Ну и не станет она вспоминать. Слишком больно. Слишком болезненна еще рана.

Ради него она вычеркнула всю свою жизнь до него, она перечеркнула всю свою молодость. Да, так, что и не вспоминала. Заставила себя забыть. Ради него она приспосабливалась к обстоятельствам и сохраняла лицо и спокойствие. Ради него она не замечала внешнее давление.

Алисия нервно хмыкнула.

А он? Он просто растоптал ее. Ничего, она взрослая женщина, знает как себя вести, как постоять за себя, чем заняться.

А вот за Беаточку, за ее девочку, за ее кровиночку, очень обидно. Потому что несправедливо.

Еще понятно, что он решил оставить ее без наследства, но Беата здесь при чем? Почему девочку лишил? Неужели не любил ее? Да нет же, что за мысли? Конечно, он любил свою доченьку.

Тогда еще больше непонятно, как он мог так поступить? За что? Беаточка его так любила, он ее тоже любил. Почему он так сделал? Это же несправедливо. Девочку надо было обеспечить. Ей нужна стабильность. Она должна чувствовать себя защищенной, гарантированно богатой, чтобы прочно стоять на ногах, а не бояться, как ее мать