для него некой чертой, подводящей итог привычной жизни, а там за чертой жесткое выживание в неизвестных и очень враждебных условиях распадающегося на куски мира. Чем может ему помочь гражданский?

Башкир считал, что знает основные признаки этой категории людей и потому был уверен, что их нужно сторонится. Вернее, держать нужную рабочую дистанцию в рамках конкретных задач. Не более того. Они же не умеют поддерживать рабочее состояние под давлением страха смерти. Они физически не способны выполнять задачи необходимые для выживания. В коллективе они не умеют договариваться, предпочитая настаивать на своём выпяченном личном мнении, поэтому в любую работу вносят разлад, разброд и анархию, считая это обсуждением. Нет, пусть эти люди строят свой мир вдали от него, а он постарается не встречаться на их пути.

Был вариант согласится на условие, решить свой вопрос и забыть про этого парня с его людьми, то есть попросту использовать. Но такие варианты Башкир считал недостойными звания офицера и своей репутации.

— Просьба такая, — Башкир медленно выдохнул, — добраться до посёлка Агой, найти Колуна и дать с ним связь. Сможешь?

— Смогу, — неожиданно спокойно и коротко ответил Алекс.

Башкир снова подвис. Алекс, которого он знал, был переговорщик, решала, который добывал свой хлеб, находя компромиссные, взвешенные, выверенные решения для разных заинтересованных лиц. Сейчас, услышав задачу, он должен был бы насыпать дюжину вопросов о деталях дела и гарантиях для себя и своих людей, потребовать гарантий в качестве ответного шага Башкира. Однако он ответил так, как отвечает младший офицер, получая от старшего понятную и привычную задачу. Между тем задача не была простой.

— Рад слышать, друг. Но считаю, что нужно прояснить несколько моментов. Тебе, человеку гражданскому они могут быть не очевидны. А к ним нужно быть готовым.

— Поясните, Константин Алексеевич.

Башкиру показалось, что в голосе чиновника он почувствовал улыбку.

— Смотри, во-первых, те кто вас выбили, скорее всего будут стремительно расширять зону своего присутствия. Это сейчас очень важно для тех, кто претендует на господство в регионе. Поэтому любые значимые объекты будут браться под контроль насколько хватает длины рук. Ты говорил, что судя по всему, местность им знакома, а значит военный аэродром по соседству окажется в списке интересов в первую очередь. Если они узнают, ну скажем, допросив кого-то из персонала аэропорта в Адлере, что там в Агое ждет отправки груз… сам понимаешь. Понимаешь?

— Понимаю. Ну значит и нам нужно действовать быстро.

— Да, верно. Но дело ещё и в том, что не только быстро, но и решительно. Я имею ввиду что может случится встреча с теми, кто придет брать аэродром. Тогда… Тут возникают вопросы. Ты говорил, у тебя группа люди с оружием, верно?

— Верно. 8 человек, у всех Калашниковы. БК к ним в ящиках предостаточно. Есть гранаты, есть МОНки. Ну и пистолеты есть.

— Ого, присвистнул Башкир, ну вы затарились серьезно. А что за люди, какой опыт?

— Ну четверо, включая меня в неплохой физической форме. Мы ж работали всю войну на пограничных территориях, как военная администрация. Опыта боевого не много, но подготовку нам давали хорошую. Со спецами на полигоне тренировали. Так что, кое что помним. Ну и ещё четверо — мужики постарше. Там, конечно, не очень. У кого-то сердце, у кого то лишний вес. Но все служили, поэтому знают с какой стороны к автомату подходить.

Башкир довольно хмыкнул. Эти обстоятельства были отличным бонусом к тому факту, что Алекс в принципе вышел на связь, а не пропал в южных причерноморских лесах.

— Это очень хорошо. Я правильно тебя понял, если будет необходимость, вы готовы пострелять?

— Готовы.

— Так. Тогда выдвигаться надо прямо сейчас. Что у вас с транспортом?

— Крузак бронированный и УАЗ буханка, все исправных, залитые под крышку.

— Ну, друг, тогда задачу озвучу еще раз: добраться до Агой, найти Колуна, выйти на связь. Не умереть.

— Ясно, — улыбнулся чиновник, — не умереть. Как Колун выглядит?

— Рост 175, плотный, короткая стрижка, седой. Нос острый с горбинкой. Хромает на левую ногу. Смотри, он вряд ли будет тебе рад, старик подозрительный. Поэтому в контакт вступайте очень аккуратно, будьте готовы к прохладной встрече. Предложи ему телефон спутниковый включить и со мной связаться. Если он без связи по какой-то причине, дай ему свой. Если будет огрызаться… Ну не знаю… Скажи ему… Скажи ему… Скажи вот это: Чири-Юрт, 95, Башкир.

— Это что? Или мне знать не надо?

— Это место и время, когда мы вместе поработали. Посёлок горный. И Цементный завод у входа в Аргунское ущелье, в Чечне. Там жарко было. Дед меня там… Спас, одним словом.

— Так, понял. Если я его там не найду или найду ну… Не в таком виде, как Вам нужен?

— Очень надеюсь, что он в нужном виде. Если нет, будем решать. С Колуном должен быть ещё человек, тоже пожилой, точного описания я не знаю. Если… Если не будет Колуна, то этого второго человека — когда его найдешь, нужно переправить сюда, ко мне. Как переправлять пока сказать не готов, надо думать. Так же при Колуне есть груз. Мины калибра 240 мм. Четыре штуки. И БПЛА Орлан. Мины в ящике специальном. Орлан тоже разобран и уложен в ящик. Человек при Колуне приоритет номер один. Мины и БПЛА — номер два. Вроде всё.

— Ну и мне вроде всё ясно. Разрешите выполнять?

— Да, Алекс, разрешаю. И, — Башкир помедлил, принимая решение, — прежде всего: спасибо тебе. Ты очень поможешь, даже если тебе удастся просто добраться до старика. А если удастся добраться до нашего расположения, — он снова сделал едва ощутимую паузу, — Я буду рад видеть тебя в своей команде.

Башкир не был уверен в том, что будет рад, но он ненавидел оставаться в долгу, а предложить что-то ещё, в качестве благодарности, было нечего. При этом он понимал, что такого аванса Алексу будет достаточно. В конце концов, почему нет? Если парни готовы рискнуть и ввязаться в сложное дело ради объединения, возможно в них есть потенциал. Тогда… Тогда ещё не известно, какие в будущем у его организации будут возникать задачи и, вероятно, этим ребятам найдется дело.

— Спасибо,- Алекс ответил спокойно и с достоинством, — по вашему тону, Константин Алексеевич, я чувствую, что Вы не очень-то верите, что у нас получится, и иметь дело