меня взглядом, медленно наклонился. Хриплым, срывающимся голосом, прошептал:

- Марианна, если хочешь, ты ещё можешь остановить меня.

Я не стала отвечать, просто потянула его к себе и сама поцеловала.

22.

Император Дамиан

Я бережно опустил на покрывало драгоценную ношу и хриплым, срывающимся от желания голосом предложил.

- Марианна, если хочешь, ты ещё можешь остановить меня.

Вместо ответа она подняла руки. Обняла меня за шею и потянула к себе. Нежные губы легко прикоснулись к моей щеке. Прошептали: — Не хочу, — и несмелым движением прижались к моим губам.

Зарычав от нетерпения и жажды, я впился в её губы, ловя их дрожь и облегчённый выдох. Неужели ты волновалась, что я передумаю? Что откажусь, не захочу тебя, моя нежная, невинная, прекрасная птичка?

Отпустив сладкие губы, я обнял её, наслаждаясь ощущением податливого, подрагивающего в моих руках нежного тела. Марианна откинулась на подушку Отдаваясь моей власти, запрокинула голову, открыв белоснежную беззащитную шею. Прикрыла глаза и прошептала:

- Я люблю тебя, Мианн. И чтобы ты ни решил после, эта ночь должна быть моей.

- Ты моя, — прорычал и начал целовать нежно белеющую в полутьме спальни кожу. Каждый сантиметр, каждый изгиб, каждую прекрасную чёрточку.

Неспешно спустился от шеи на хрупкие ключицы, постепенно отодвигая ткань лифа. Мягко прикусил местечко между плечом и шеей и с удовольствием втянул в себя судорожный вдох и прокатившуюся по ее телу дрожь.

Шелк платья стёк к тонкой талии, открывая моему взгляду нежную упругую грудь и медово-розовые, заострившиеся от возбуждения соски.

С трудом оторвав от них взгляд, я сделал пас, зажигая свечи на столе и стенах. Потом активировал музыкальный артефакт и по комнате поплыла нежная мелодия.

- Музыка, — губы моей девочки сложились в улыбку. — Такая красивая... Поцелуй меня ещё, Мианн...

Я наклонился и прижался к её губам. Мягко потянул верхнюю, обвёл языком нижнюю и прошёлся по кончикам жемчужно-белых зубок. Углубил поцелуй, сходя с ума от сладости её рта, и ладонями принялся ласкать порозовевшую упругую грудь. Перекатил между пальцев один затвердевший сосок, потом другой, слушая, как сбивается её дыхание в такт моим движениям.

- Ты восхитительна, моя Марианна.

Она приоткрыла сочащиеся истомой глаза и несмело произнесла:

- Я хочу.. чтобы ты разделся. Ты видел меня, а я тебя нет.

Я хрипло рассмеялся:

- Не слеши, моя маленькая. Ещё увидишь. И даже потрогаешь.

- Я сейчас хочу, — её ладони скользнули по моим плечам, очерчивая рельеф мышц. Неуверенными движениями прошлись по шее вверх, погладили скулы и снова пошли вниз. На уровне груди замерли ненадолго, а потом, решившись, заскользили ниже, через ткань камзола трогая мой живот. Как же ты невинна, милая.

Умирая от желания накрыть её тело своим, войти в него и навсетда присвоить, прошептал:

- Моя красавица, что же ты со мной делаешь.

Марианна вздрогнула и приподнялась на локтях. Выдохнула:

- Расскажи мне, что я с тобой делаю, — подалась ко мне, обнимая за шею и запуская пальцы в волосы.

- Заставляешь умирать от любви, — ответил я, глядя в прекрасные глаза.

- Тогда иди сюда, — позвала рваным шёпотом. От волнения её щёки горели. Марианна смотрела на меня и покусывала нижнюю губу, сводя с ума этим простым движением. — Только... я хочу видеть тебя, как ты меня.

Разденься.

Глядя на её порозовевшее смущённое лицо, я принялся неспешно расстёгивать пуговицы камзола.

Потянул с плеч рубашку, с удовольствием наблюдая, как меняется выражение её глаз, когда я открыл живот и тёмную дорожку волос, уходящую вниз.

Марианна на секунду распахнула глаза, потом зажмурилась. Я сбросил с себя остатки одежды, и в следующий момент уже стоял перед ней обнаженный.

- Марианна, ты можешь посмотреть на меня, — позвал её.

Она медленно, неуверенно прошлась взглядом по моим плечам, оглядела грудь и живот. Метнулась вверх к лицу, словно проверяя его выражение, и снова принялась рассматривать тело, все так же кусая нижнюю губу.

Когда её взгляд добрался до моего уже давно готового орудия, голубые глаза округлились, и в них мелькнуло изумление напополам с ужасом. Порозовев ещё больше, Марианна смотрела на мое достоинство так, что я уже готов был взорваться только от одних прикосновений её взгляда.

Спросил:

- Хочешь потрогать меня?

Она качнула головой, потом кивнула, прошептала:

- Хочу, но только потом.

- Тогда я буду прикасаться к тебе, — усмехнулся я и в следующий миг уже нависал над ней. Вдохнул её запах — непередаваемый, сводящий с ума. Прошёлся пальцами по шее, погладил тонкие ключицы. Положил одну ладонь на упругий холмик груди и мягко сжал. Вторую ладонь завёл под хрупкую спину, надавил на поясницу, помогая Марианне прогнуться и расслабиться.

Наклонился, обхватил губами один восхитительный, сжавшийся от возбуждения сосок, и втянул в рот, играя с ним языком. Затем второй, продолжая ласкать нежное девичье тело и понемногу освобождая его от платья.

Лёгкий полумрак, тени от свечей на стенах, её вздохи и тело, трелещущее под моими руками, пьянили больше, чем лучшие вина мира. Музыка менялась, а я продолжал ласки, готовя свою красавицу к тому, что должно произойти.

Марианна, прикрыв глаза, слегка выгибалась, подставляя моим рукам все новые, ещё не обласканные мной участки тела. Когда мои губы спустились на подрагивающий нежный живот, она слегка застонала и вцепилась пальчиками в мои плечи. Выдохнула:

Это был не сон! Ты уже целовал меня так.

- Вот так? — спросил я, разводя её ножки и прижимаясь губами к шелковому, истекающему хрустальной влагой лону. Провёл по нему языком, пальцами, и снова припал ртом к нежным складкам, слушая восхитительную музыку её стонов.

Пьянея от сводящего с ума прикосновения гладкой кожи, медленно провёл ладонями по бедрам бёдрам.

По очереди прикусил выступающие тазовые косточки и обвёл языком пупок. Мягко скользнул на лобок и придавил его ладонью. И снова вернулся к нежным губкам, лаская и ловя их сладкий сок.

Она растекалась под моими руками и губами, рвано дышала и выгибалась, и в какой-то момент согнула колени и широко их развела, словно приглашая меня пойти дальше. Выкрикнула:

- Пожалуйста... Я не могу больше, — застонала и забилась в сладких судорогах.

Ловя её наслаждение, я навис над ней, всматриваясь в запрокинутое лицо с прикрытыми тонкими веками глазами, в искажённый страстью рот, и хрипло позвал: - Посмотри на меня, Марианна.

Всё ещё во власти пережитого удовольствия, она с