Первым её увидел Фрол Карпович. Гневно сведя брови, он пошёл к толстухе навстречу, зычно, стараясь заглушить рёв транспортного потока, выговаривая:

– Не послушалась? Умнее умных захотела быть? Тебе же Ляля говорила – не шути! Не стой на дороге!

Бойцы тоже заметили цыганку и привычно взяли её под наблюдение, однако подходить к боярину или вмешиваться в чужой разговор и не подумали, продолжая ждать распоряжений от непосредственного начальства, по-прежнему увлечённо занятого изучением изъятого добра.

Зато Иванов со Швецом решили поддержать шефа, на всякий пожарный… Второпях догнали его, стали сзади, на манер вышколенных адъютантов при царском генерале.

– Следом ехала? Сына проводить решила? Или до самой родни добраться, дабы зелье своё поганое пристроить?! – не замокал начальник, в негодовании упирая руки в бока.

– Яна отпусти, – глядя на Фольксваген, точно зачарованная, попросила женщина. – Я всё поняла…

Голос толстухи потонул в рокоте проехавшего мимо самосвала.

– Не могу. Раньше надо было умишком ворочать. Когда я к вам приходил…

– Не могу, – прочитали инспекторы по губам Рады. – Не могу… Можешь! – взвизгнула она, мелко трясясь от ярости. – Ты всё можешь!

– Нет, – решительно отрезал боярин, чуть мягче добавив. – Хорошо, что ты приехала. Нам бегать меньше… Пошли, познакомлю тебя кое с кем. Расскажешь ему и за дела ваши цыганские, и за прочее, противузаконное.

Этих слов вполне хватило напарникам, чтобы переместиться из-за начальственной спины к матери Яна и встать по бокам от неё.

Огладив бороду, Фрол Карпович счёл предварительную беседу оконченной, развернулся и уверенно направился обратно, в сторону поста. Подчинённые тронулись за ним, а Швец ещё и несильно подтолкнул в спину поглощённую горем женщину.

– Топай, чего ждёшь?

Отказываясь верить в происходящее, Рада покорно сделала шаг, за ним другой. Из группы бойцов, помогавших Вадиму с досмотром сумок, раздалось громкое, насмешливое:

– Чавэлы родню выкупать приехали?

Кто именно позволил себе пошутить – для Сергея осталось тайной. Пока он инстинктивно выглядывал зубоскала, цыганка пришла в себя, толкнула Антона в плечо, от чего тот потерял равновесие и сделал широкий шаг в сторону, размахивая руками и старясь не упасть.

– Ты… – поворачиваясь к женщине, попытался воскликнуть Иванов, и сходу словил добротный тычок в челюсть. Не удар – на это у женщины не хватило навыков, но инспектору оказалось достаточно. У толстухи крайне удачно получилось скрестить солидную природную массу с ускорением.

Тело парня, повинуясь инерции, отклонилось назад, балансируя на грани падения.

Во рту появился железистый привкус крови из прокушенной щеки, а в руке Рады возник выхваченный из сумки пистолет. Маленький, совсем крохотный в её жирных руках, но оттого не менее опасный.

Дуло заплясало перед физиономией удержавшегося в вертикальном положении парня, взгляд женщины затравленно прыгал с него на Фрола Карповича.

От Фольксвагена отделились двое свободных силовиков в защитных комплектах, навели оружие на… а вот тут стало непонятно, в кого они целятся. Иванов находился, выражаясь армейским языком, на линии огня и здорово мешал нормальной стрельбе. Разумеется, если на роль мишени планировался не он.

Цыганка, похоже, это тоже понимала. Габариты Рады, конечно, не позволяли ей спрятаться за худосочным, по сравнению с ней, Сергеем, однако риск поймать пулю вместо одуревшей бабы для него был весьма велик.

А ещё женщина понимала, что такая защита долго работать не сможет.

Правильно оценившие ситуацию бойцы начали плавно смещаться в разные стороны, лишая Раду преимущества в намечающихся разборках и настраиваясь на длительные переговоры руководства с глупой бабой – команды валить толстуху пока не поступало.

– Не стрелять! – взревел обернувшийся к ним боярин, разводя руки в стороны, точно орёл крылья. – Швец! Ко мне! Без отсебятины! Выпорю!

– Она мерцает, – натужно, продолжая смотреть через прицельную планку, сообщил один из бойцов. – Глаза отводит или колдует…

От сумок наконец-то оторвался Вадим, которому из-за загораживающего обзор кузова микроавтобуса приходилось ориентироваться по слуху. Выскочил на обочину, в мгновение ока разобрался в происходящем.

– Не стрелять! – продублировал он Фрола Карповича, выхватывая из поясной сумки, ошибочно принятой Сергеем за профессиональные понты, табельный пистолет.

Целиться в цыганку смежник не стал, но патрон в патронник дослать не забыл. Обозначил той, что не шутит.

Антон, оказавшийся после толчка в каких-нибудь полутора метрах от Рады, нехорошо осклабился, собираясь нарушить приказ и звездануть злую тётку Печатью по башке. Желательно наотмашь.

– Швец!!! – начальственный рёв остудил призрака, заставляя подчиниться и неуловимо перетечь назад, напоказ не пряча зажжённую служебную метку.

– Повернись, – не обращая внимания на царящий вокруг бедлам, хрипло приказала Рада инспектору. – Спиной.

– Делай, как она говорит! – поспешно поддержал её начальник. – Не вздумай баловаться! С ней твоё «дерево» может не пройти. Не рискуй! Сильная!

 … Проезжавшие мимо автомобили при виде разворачивающегося экшн-шоу сбрасывали скорость, в их окнах вместо лиц виднелись камеры смартфонов. Все, задержав дыхание от возбуждения, снимали невиданное зрелище – цыганку с пистолетом и парня напротив неё. И большинство сидящих в комфортных салонах втайне, боясь даже себе признаться, надеялось, что именно сейчас она выстрелит. Только для них. Эксклюзивно.

Можно будет взвизгнуть, трепетно закрывая глаза ладошками и предвкушая длительное обсуждение, если проезжающая – женщина; или голосом бывалого, и не такое видевшего, заявить многомудро с лёгким пренебрежением к позволившему себя убить: «Мог бы и перекатиться вправо, уходя из-под огня, чушок. Делов-то! Вот я, помнится…» – если мужчина.

Отличное бы видео вышло, нервощекочущее…

Понимая, что время – его главный союзник, Иванов поднял руки и безропотно повернулся спиной. Он и сам уже сообразил – не выйдет с одного удара вырубить толстуху, аура которой пылала от невесть когда произнесённых заклинаний. Словно в магической броне тётка, к её жизненным потокам без боя не подобраться. С расстояния, вдумчиво – можно, конечно, попробовать. Ведьма она хоть и сильная, спору нет, но не Яга – парень это позвоночником чувствовал. Та бы сразу в мозг ломанулась, не хуже, чем кабан по кустам. Под полный контроль попыталась взять. Ну или хотя бы попробовала.

Эта попроще. На энергию порохового взрыва надеется больше, чем на себя.

И не так уж и не права. Физика не хуже колдовства, особенно при правильном применении.

Грустно. Вроде бы и радостное знание, только однобокое. Неприменимое в его положении.

А если учесть, что цыганка тоже спокойно стоять вряд ли станет, пока её панцирь будут раскурочивать, то… оставалось надеяться лишь на любимое руководство.

Пусть зубы ей позаговаривает, успокоит, наобещает с три короба, а там видно будет. Лишь бы Рада в истерике не пальнула…

Было ли Сергею страшно? И да, и нет. С одной стороны – пистолетное дуло очень весомый аргумент для увлажнения штанов, особенно когда в лицо тычется. С другой – будто и не с ним происходило вот это всё. Сторонне воспринималось, как премьера в 5D кинотеатре с эффектом присутствия. Только попкорна не хотелось.

Наверное, эта отстранённость разума и помогла ему не запаниковать и не наделать глупостей.

Пухлое предплечье легло на горло инспектора, прижало тело спиной к потной, горячей, мягкой груди Рады. Крепко так, без драки не вырваться.

Пониже затылка больно ткнулся пистолет.

– Верни Яна, – одышливо, потея от собственной решительности, взвыла женщина, зачем-то с каждым словом сжимая Серёгино горло всё сильнее. – И не подходи! Я знаю – ты неживой, он (парню не было видно, но по контексту и лёгкому наклону в сторону напарника понял, о ком идёт речь) неживой. Я вижу. А вот этот, – новый тычок железа в череп, – живой… Не доводи, я – мать! Убью!

В голове опять зазвенело. Цыганка, не заботясь о комфорте заложника, кричала ему почти в ухо, заставляя ненавидеть себя ещё больше и больше.

Помалкивая и благоразумно не делая резких движений, инспектор с надеждой смотрел на шефа, ожидая от него хоть какой-то знак.

Ничего.

Вадим с бойцами замерли, готовые ко всему, Антона почти не видно, Фрол Карпович собран и деловит, как на совещании; захваченные цыгане под присмотром – по-прежнему лежат, боясь чихнуть.

– Забирай, – бросил боярин, поворачиваясь к колдуну-силовику. – Вадим! После поймаем. Никуда не денутся. Отпусти вон того, со славянской мордой.

Заминка. Коллега из официальных структур почесал в задумчивости щёку, попробовал снять с себя ответственность:

– Наверх позвоните. Я не уполномочен, –