«Он окончательно выгонит меня из управления» – была моя первая мысль. Сердце ушло в пятки, мне стало холодно. Я не хотела, чтобы меня высылали из управления. Не сейчас, ведь я уже была готова узнать все о Литерсуме. Во рту пересохло, и я не могла произнести ни слова.

Лэнсбери сел рядом со мной, и один тот факт, что он был близко, помогал мне. Я не знала, справлюсь ли без него в очередной раз. И хотела бы вообще пробовать.

– Добрый вечер, Малу. Добрый вечер, миссис Уинтерс. Я муж Марты Пэттон. Рад познакомиться с вами. Надеюсь, я не помешал, – сказал мистер Пэттон, прервав тишину.

Мама пожала ему руку и осмотрела с ног до головы. На нем был все тот же костюм, только волосы были растрепаны больше, чем в момент нашей последней встречи. Кроме того, он держал что-то в руках, но я не могла понять, что это было.

– Совсем нет. Чем я могу вам помочь? – Мама показала рукой, чтобы он присел. Она проводила его взглядом, словно, стараясь оценить, что это был за персонаж, в прямом смысле этого слова.

Он сел рядом со мной на диван. Адамс сел за стол, Лэнсбери остался рядом со мной, и оба разглядывали мистера Пэттона. Оружие они спрятали, но наверняка держали наготове. Мама села напротив нас в кресло.

Все молчали, и тогда мистер Пэттон откашлялся и посмотрел по очереди на каждого из нас. Он не выглядел напуганным тем, что ему предстояло говорить перед таким количеством людей, и наверняка пытался оценить настроение, царившее в комнате.

– Наверное, вам известно, что у моей жены и Малу сегодня случилась небольшая ссора. Я должен извиниться за поведение Марты. У нее есть на то свои причины, даже если вам они не совсем понятны. Малу, пожалуйста, прости за то, что тебе приходится узнавать все именно таким образом. – Я кивнула, и тогда он продолжил: – Мы много обсуждали такое неравноценное отношение, но до сих пор не пришли к единому мнению. Я все же убежден, что ей стоит кое-что изменить. Чтобы такие ситуации, как сегодня, больше не повторялись.

Я сглотнула слюну, но мне стало легче от того, что он считал именно так.

– Мне очень жаль, что я накричала на вашу жену. Я была в отчаянии.

– Забудем об этом, – примирительно сказал мистер Пэттон. – Я все понимаю. Поэтому я и принес тебе это. – Он положил на колени завернутый в коричневую бумагу предмет, который держал в руках, и провел по нему пальцами. – Я забрал это сразу же после того, как вы покинули управление. Но ничего не сказал об этом жене, иначе она оторвала бы мне голову. – Он слабо улыбнулся и протянул мне предмет.

Я начала его распаковывать.

– Откуда вы знаете, где я? Как вы сюда попали? – спросила я.

– Я поговорил с Томом. Он рассказал мне. А попал я сюда по обязательному для всех персонажей пути. По билету. Несмотря на то что я являюсь руководителем управления, я тоже должен получить билет. – Он подмигнул мне. Его глаза горели. Нет, он был совсем не такой, как его жена. Как эти двое нашли друг друга, мне было неясно.

Я освободила предмет от остатков бумаги. Этим предметом оказалась книга, на вид очень старая. Она была обернута в темно-коричневую кожаную обложку и имела незамысловатую надпись на передней и задней частях. Stage of Death было написано на ней. «Театр смерти».

– Что это?

– Это история твоего отца, – произнес он вполголоса. Взгляд, которым он разглядывал книгу, колебался между ненавистью и восхищением.

Я затаила дыхание. Если это было так, я держала в руках очередную зацепку. Мама уставилась на книгу, я не могла разобрать, что она чувствовала в тот момент.

– Почему вы даете мне ее? – Кожа на обложке была очень мягкой, в хорошем состоянии и хорошо пахла, что является редкостью для старых книг из такого материала. Миссис Бэдэм, должно быть, заботилась о книгах действительно хорошо.

– Потому что я не согласен с женой насчет всей этой секретности. Она и так уже доставила тебе много проблем. И если эта книга поможет тебе их решить, она должна находиться у тебя. Я думаю, моя жена будет спать спокойнее, если все это разрешится. – На его лице появилась грусть, он на некоторое время уставился в пустоту.

– Спасибо, – сказала я, имея в виду гораздо большее.

Он кивнул и поднялся.

– Это меньшее, что я могу сделать.

– Могу я задать вам вопрос?

Он наклонил голову.

– Конечно.

– В последние дни мы столкнулись с большим количеством понятий, которые были нам неизвестны. С некоторыми нам удалось разобраться самостоятельно, но с другими нет. Не могли бы вы мне сказать, кто такие «воры» и «преобразователи»? Мы совершили визит к древним музам, они использовали данные слова в речи, будто мы были как-то связаны с ними.

Мистер Пэттон шумно выдохнул, его глаза зловеще потемнели.

– Ты совершенно точно наткнулась на самую ужасную историю нашего управления, от которой мы пытаемся избавится уже на протяжении многих лет. Воровки и преобразователи играли в ней главную роль. Это и является причиной, по которой моя жена не очень хорошо относится к тебе и твоим сородичам, если позволишь так выразиться.

– Что именно произошло? И кто эти люди?

Мистер Пэттон снова сел, расправил брюки и серьезно посмотрел на меня.

– Эта история очень длинная и очень трагичная, поэтому ее не хочется вспоминать. Это произошло вскоре после того, как мы с Мартой поженились и возглавили управление. Все ушло в небытие, но только не для моей жены, которая уже целую вечность возглавляет управление и живет ради него. Но совсем старые музы до сих пор хватаются за нее, как ты заметила. Они тоже были причастны к той истории, и заточение в их мире является для них наказанием. Преобразователи – это твой мужской аналог. Дети мужского пола союза антагонистов и реальных женщин.

Я бросила взгляд на Лэнсбери, который в момент составления нашего списка обратил внимание на отсутствие одного вида потомков. Он как завороженный стал слушать мистера Пэттона, когда тот продолжил. Так же, как и я, потому что мне нравился его голос и я могла слушать его целую вечность. Он был сильным, но приятным, и поэтому, когда мистер Пэттон говорил, все звучало так, будто происходило по-настоящему.

– Точно так же, как создатели и музы, преобразователи тогда тесно сотрудничали с антимузами, по-другому воровками. Твой дар состоит не в том, чтобы мгновенно уничтожать идеи, а в том, чтобы похищать их.

– Так получается, я – воровка? – испуганно спросила я. Само по себе понятие «антимуза» уже было плохим, но «воровка» звучало куда более ужасно. Более того, меня назвали так в присутствии трех полицейских.

– Я не хотел тебя оскорбить, – сказал мистер Пэттон в свою защиту и поднял руки. – Но так вас называли. Преобразователи, в свою очередь, были способны преобразовывать или изменять похищенные вами идеи. – Он нахмурился. – Преобразователи тогда злоупотребляли своей властью. Они сотрудничали с древними музами, брали идеи и с помощью муз преобразовывали их. Таким образом возникали улучшенные, но слишком жестокие идеи, которые музы раздавали людям – то, что по сей день запрещено делать музам, потому что их магия слишком могущественна.